В следующий раз она пришла в коттедж вооруженной метелкой, мусорным ведром, ведром для воды и щеткой. И прежде, чем неделя подошла к концу, она заказала со склада рулоны обоев с прекрасными старинными рисунками, оставшимися от отделки основного дома. С разрешения шеф-повара она забрала из западного крыла несколько ненужных стульев и диванов, а также парочку ламп. Коттедж стал неотъемлемой частью прожитых ею дней, и она взяла туда Аврору и попросила читать вслух, пока она работала.
Ребенок назвал это помещение «школой».
— Я все равно становлюсь слишком большой для детской, — заявила она.
Мелисса высмеяла ее идею. В представлении Авроры школа была чем-то, соперничающим с Диснейлендом.
— Шеф-повар спрашивает, почему вы не перенесли сюда постель, — сказала Аврора как-то на неделе.
Мелисса так и завертелась на стремянке, держа в руках малярный валик. И бросила взгляд на единственную комнату, которую она еще не привела в порядок, на крохотную спаленку, один раз бывшую общей для них с Рейли.
— Постель?
— Шеф-повар говорит, что поскольку этим помещением никто не пользуется, оно могло бы стать вашим.
Ее. Идея эта расцвела у нее в голове, как и образ возвращенного к жизни коттеджа. И она увидела этот коттедж в новом свете. Превратить это место в дом — вот в чем, как выяснилось, заключалась ее задача. Благодаря Авроре, она это осознала. Благодаря Рейли, она обрела смелость пускать корни.
Боязнь потерять больше не преследовала ее, как прежде. Ее каким-то образом заглушила более острая боязнь вообще чего-то не иметь.
Она задумалась о маленькой девочке, сидевшей за столом у окна. Возможно, Рейли был прав, и эта девочка — она сама. Но не совсем. Аврора не защищала себя так, как это делала Мелисса. Авроре это было не нужно — у нее всегда была и будет Мелисса. А теперь у Мелиссы был Рейли. Знать, что тебя любят, было все, в чем она нуждалась.
Через пять дней он вернется. И когда он вернется, она не просто пообещает остаться с ним. Она попросит его, чтобы он на ней женился, на столько, на сколько хватит их жизней. И к черту будущее!
— Чему вы улыбаетесь? — спросила Аврора.
Мелисса ненадолго задумалась и со всей решительностью ответила:
— Я влюблена.
— Ну это я знаю.
Настало субботнее утро. Мелисса зашла в главный дом со взвинченными нервами, ноги у нее подкашивались, и тут она узнала, что Хелена и Реджи решили провести день в Лондоне прежде, чем на следующий день отправиться в имение. Лицо у Мелиссы осунулось, когда шеф-повар передала ей эти новости.
— Само собой, наш Рейли прибудет сегодня, чтобы удостовериться в том, что в доме все соответствует стандартам, принятым его сиятельством, и он может благополучно возвращаться. Вместе с вашей леди.
— Конечно, — проговорила Мелисса. Значит, сегодня он вернется. Она об этом знала еще месяц назад. Но была абсолютно к этому не готова.
Переполненная внезапным желанием бежать, куда глаза глядят, она окинула взглядом кухню. А что, если ему придется не по душе идея жить в коттедже? Что, если ее предложение вступить в брак лопнет? Что, если внушительно и во всем своем великолепии он просто откажется на ней жениться до тех нор, пока она не пообещает ему того самого «навсегда», которого он от нее так ждет?
Она была готова пообещать ему все, чем обладала. Но это включало в себя и ее обязательства перед Авророй. Примет ли он это?
Через полчаса она сидела у себя в коттедже и дрожащими руками наливала чай. На утрамбованной дорожке, ведущей от дома, послышались шаги. Повинуясь весьма настойчивым намекам шеф-повара, Кроули пришел к мысли разбросать у входа в коттедж белые камушки.
— Так это будет выглядеть более по-домашнему, милая моя.
Мелисса очень надеялась, что Рейли именно так это и воспримет. Тогда не потребуются пространные объяснения. Ему надо будет лишь осмотреться. А затем он примет ее в объятия. И она будет глядеть в эти нежные янтарные глаза…
Раздался громкий стук в дверь коттеджа. Чашка у нее в руках застучала о блюдце. Отерев руки о слаксы, она отворила дверь.
На пороге стоял нахмурившийся Рейли, он вглядывался в затемненное пространство.
— Значит, ты переехала сюда.
Слова «Добро пожаловать домой!» замерли на устах.