Но со мной приключилось нечто худшее, чем изоляция от мира. Даже одинокие пассажиры вокруг меня, находящиеся в тысячах миль от своих домов, все же имели друзей и близких, пускай и сокрытых в глубинах их памяти. Мой ментальный вакуум обрел физические симптомы: я дрожал и задыхался. Хотелось вернуться в метро и броситься под первый же поезд. Я заметил, как пассажирка поставила стаканчик из-под кофе на стойку, но заторопилась, видимо опаздывая, – она побежала дальше, а стаканчик упал. Я наклонился, поднял и добавил его к остальному мусору, что меланхолично собирал пожилой азиат в мешковатой, ядовитого цвета униформе.
– Спасибо, – улыбнулся он.
– Э-э, простите, у меня, кажется, инсульт или вроде того… – забормотал я, пытаясь объяснить свое затруднительное положение. История звучала настолько невероятно, что я сам с трудом в нее верил и потому был несказанно благодарен этому парню, который вдруг проявил искреннее участие.
– Вам срочно нужно в больницу! «Больница короля Эдуарда» в миле отсюда. – Он махнул рукой в нужном направлении. – Я бы вас отвел туда, но… потеряю работу.
Но все равно это было первое сочувствие, я едва не расплакался. «Ну конечно! Медицинская помощь! – подумал я. – Вот что мне необходимо».
– Спасибо! Огромное спасибо! – Меня переполняло чувство благодарности этому человеку, моему самому близкому другу в целом мире.
Схема на автобусной остановке подтвердила наличие и расположение больницы: прямо по улице и повернуть налево в том месте, где прилип большой комок жвачки. Наконец я куда-то шел, и осмысленное действие наполнило меня смутной надеждой. Я решительно шагал по шумной улице, подобно изумленному чужестранцу или даже пришельцу с другой планеты: стараясь принимать все, отчасти казавшееся знакомым, а отчасти – абсолютно диким. Лучик надежды засиял ярче, когда я заметил на фонарном столбе объявление с надписью большими буквами: ПОТЕРЯЛСЯ. Но под ним красовалось фото перекормленного кота. Бетонное здание впереди, по-видимому, было больницей, и я ускорил шаг, точно люди внутри этого ангара мигом меня починят.
– Простите… мне действительно очень нужен врач, – лепетал я перед стойкой «Травмы и Неотложная помощь». – У меня как будто мозг застыл или что-то в этом роде. Не могу вспомнить, кто я такой. Вообще ничего о себе не помню. Как будто память стерли.
– Понятно. Будьте добры, ваше имя.
Я едва не начал отвечать на этот банальный вопрос – так же непринужденно, как он был задан.
– Я же об этом и толкую, я не могу вспомнить даже собственное имя! Словно всю личную информацию стерли одним махом…
– Ясно. Тогда не могли бы вы сообщить свой адрес?
– Э-э… простите… кажется, я недостаточно ясно объяснил. У меня полная амнезия – ничего не помню о себе.
Девица за стойкой умудрялась выглядеть одновременно раздраженной и равнодушной.
– Ну хорошо. А кто ваш лечащий врач?
– Поймите, я не знаю! Я ехал в метро, а потом внезапно осознал, что не понимаю, что я там делаю, куда еду Я не могу вспомнить, где живу, кем работаю, как меня зовут и что вообще было со мной раньше.
Она смотрела на меня так, словно я проявлял крайнее недружелюбие и отказывался сотрудничать.
– Номер страховки? – Судя по злобному тону, до нее дошло, что разговор предстоит долгий.
Телефонный звонок на некоторое время оставил меня в чистилище одного, пока она занималась кем-то более вменяемым. Я тем временем изучал плакат, вопрошавший, не забыл ли я вовремя обследовать свои тестикулы. На этот счет я тоже не мог сказать ничего определенного, но все же решил, что сейчас все равно не самый подходящий момент для данной процедуры.