Ее разбудили первые лучи солнца. Прошло довольно много времени, прежде чем Катрин – ее глаза были все еще закрыты – осознала, что лучше бы с ней не происходило вообще ничего, чем-то, что случилось вчера. Она пропустила ужин. Какая жалость! Когда теперь придется насладиться питанием в настоящем пятизвездочном отеле. До чего же она была неосмотрительна, если позволила себе такое поведение ради нескольких бокалов шампанского.
Катрин медленно открыла глаза, осознавая, что по-прежнему одета в нижнее белье для лыж и носки. И во всем этом она улеглась в постель. И того, и другого она взяла с собой по одной паре. Может, она не совсем испортила одежду за время сна? Да, это был старт что надо! Даже не взяв в руки меню, напроситься за стол к другим людям! В Швабии про таких говорят: «прихлебательница». Пропустить ужин да еще привести в негодность спортивное белье! На валившееся уныние лишило Катрин сил. Но, полежав словно в забытьи несколько минут, она решила-таки, что в создавшейся ситуации, кроме нее самой, ей никто не поможет. Солнце уже давно светило в полную силу, завтрак будет наверняка превосходен, и уж если она решилась на такую безумную авантюру, как эта поездка, то все случившееся было исключительно ее личной проблемой.
Она заставила себя подняться, посмотрела на часы. Ровно восемь. Мир все еще был открыт для нее. У Катрин возникло сильное желание немедленно выстирать белье и носки, но тем самым она лишала себя возможности на весь сегодняшний день встать на лыжи. Поэтому она сняла с себя вещи и аккуратно развесила их на полотенце сушителе в ванной комнате. Со вздохом облегчения включила душ, но залезла под струю лишь тогда, когда температура воды показалась ей приемлемой. Было так приятно чувствовать, как каждая клеточка организма оживает под воздействием теплых струй воды. Поэтому Катрин позволила себе провести в ванной намного больше времени, чем обычно. Но едва она дотронулась до крана, чтобы закрыть воду, решив, что непозволительная роскошь – вот так расходовать ее, как в голову пришла мысль: здесь нет счетчика, никто не станет считать расход воды и не выставит счет за лишние несколько минут, проведенные в неге и наслаждении. Равно как никто не станет ворчать из-за брошенной в контейнер для биомусора пустой баночки из-под йогурта или открытого в холодную погоду окна, потому что из-за этого придется включать отопление на большую мощность. Наконец, Катрин решила, что достаточно постояла под душем, и взяла в руки полотенце. Оно было теплое и мягкое. Ярлычок указывал, что бросить полотенце в специальную корзинку для стирки Катрин могла в любой момент, когда ей понадобится новое. Она решила не делать этого сразу, а, сдвинув слегка в сторону свое белье на полотенце сушителе, повесила и полотенце рядом.
Медленно к ней возвращалось жизнелюбие, вместе с ним просыпалось и чувство голода. В этот самый момент откуда-то раздалось жалобное попискивание: мобильный сообщал хозяйке, что также «проголодался» и был бы не прочь подзарядиться. Телефон поставил Катрин перед вопросом, куда при сборах она засунула зарядное устройство, а заодно что теперь делать с двадцатью пятью неотвеченными звонками. Определенно это Ронни пытался с ней поговорить.
Как была голая, Катрин уселась на кровать.
Комнатка у нее действительно была маленькая, словно детская. Но в каком виде следовало выходить к завтраку даже из такого маленького номера, если живешь в пятизвездочном отеле? Определенно не в костюме для джоггинга. Так или иначе, она не могла представить себе ни Эли, ни кого-либо из вчерашней компании пришедшими на завтрак в костюмах для бега трусцой… Хотя у самой Катрин еще со времен ее первого отпуска сохранился такой костюмчик. Но он остался дома, потому что Катрин сказала себе:
«Что прошло, то прошло».
Так в чем же выйти? И не стоит ли вообще для начала спросить у администратора, в чем обычно выходят к завтраку? Чересчур педантично. Может, назваться вымышленным именем? Это показалось ей более приемлемым.
Катрин изучила телефонный справочник, нашла номер администратора и набрала. При этом сердце билось с такой силой, что, казалось, стук могли услышать на другом конце провода. Катрин решила назваться просто Шмидт. Уж кого-кого, а мадам и господ Шмидтов в Германии и Австрии было не тысяча и не две, а миллионы.
– Доброе утро, госпожа Хюбнер, что мы можем сделать для вас?
От испуга Катрин не то, что не смогла говорить измененным голосом – она, казалось, забыла свой собственный. Откуда им известно, что она Хюбнер, а не фрау Шмидт?
– Госпожа Хюбнер?
– Да, да, – пропищала она. – Простите, пожалуйста, до которого часа я могу прийти на завтрак?
– О, у вас еще масса времени, можете не беспокоиться. До десяти тридцати, во всяком случае, спокойно!
Так долго Катрин вовсе не собиралась тянуть, она и сейчас была голодна, как зверь, и чувствовала, что не в состоянии сделать ни шага, прежде чем не поест. Не раздумывая больше, она выбрала одежду, которая была к месту для любого времени дня и ночи во всем мире: джинсы, белая блузка, а к ним туфли-лодочки. Если тем самым она и выходила из каких-то рамок, то изменить что-то было не в ее силах. В конце концов, не она устанавливала правила приличия в пятизвездочном отеле, а ввести ее в курс дела никто не удосужился.
От обилия предлагавшихся блюд у нее захватило дух. Ничего подобного ей не приходилось видеть никогда в жизни. Разнообразные закуски были выставлены на полочках в три этажа и на многочисленных столах, тянувшихся вдоль всего зала. Линия столов заканчивалась большой плитой, за которой возвышался повар в ослепительно белом фартуке. Он ловко жонглировал несметным количеством сковородок, на которых одновременно жарились омлеты и яичницы-глазуньи в самых разных вариациях. Огромный автомат красного цвета приковал ее внимание. Катрин внимательно изучила агрегат: это был электрический нож. В него был уже заправлен большущий окорок. Этот огромный нож запросто мог отрезать руку, попади она туда. Катрин очень хотелось попробовать грандиозный механизм в деле, но она до сих пор не выбрала местечко, где можно расположиться с закусками, которые она набрала. Пожалуй, сначала следовало побеспокоиться о свободном столике.
Катрин огляделась. Свободное место не было проблемой – в этот час завтракало не слишком много гостей. Было около девяти утра, и она спросила себя: где же остальные постояльцы отеля? Неужели до сих пор спят? Или уже отбыли на склоны гор со своими инструкторами? Но представить себе, что такое возможно, после вчерашнего она не могла. Скорее всего, эти люди находятся в состоянии клинической смерти и смогут очухаться и выползти из своих постелей не раньше, чем к обеду. Прежде чем Катрин смогла сделать следующее умозаключение, возле нее остановился господин в элегантном клетчатом пиджаке и осведомился, не может ли он ей помочь. Катрин ответила утвердительно и тут же почти автоматически сообщила, в каком номере остановилась. В следующую секунду ее обожгла мысль о том, что она так и не расплатилась за свой вчерашний кофе в баре. Она просто забыла про этот чертов кофе.