Он сорвал цветок и, не замечая сам, помял, помял его и, бросив, наконец, этого великого мудреца на землю, в раздумье наступил на него, не прочитав.
— Однако земные мудрецы разгадали все — и состав, и жизнь вашего растущего и благоухающего мудреца-цветка, и не только разгадали, но и поставили его как солдата в шеренгу — на свое место!
— Вашу мудрость, — прервал меня монах, — преподобный Исаак Сирянин[177] называет нагим видением!..
— А что такое нагое видение?
— Да нехорошо… вот что!
Когда я совсем углубился в эту пустыню, таково было влияние зеленого леса — покоя, царствовавшего здесь, в этой тени, тепла и света, скользившего золотыми струями по листьям ив, на мягкие нежные поляны, — что мне самому стало понятно искание уединения и безлюдья. Сюда нужно уходить изверившимся, разбитым судьбою.
— Разумеется, людям, выдержавшим великие несчастья, хорошо было здесь!
— Ну, это еще не повод к монашескому житию! — заметил о. Пимен.
— Да ведь большая часть… — начал было я.
— Вот видите ли, у таких особого произволения к иночеству не бывает, а вступающий с малым произволением в монастырь с первых шагов по подвижническому пути ужасается лютости врага и устремляется в бегство. Только три достаточных основания признает Иоанн Лествичник[178] к оставлению мира: любовь к Богу, желание будущего царствия и сознание множества грехов!
Нужно сказать правду, я с сожалением оставлял эту зеленую пустыню. В ней чудилось что-то величавое. Какие-то гигантские силуэты возникали в воспоминаниях о далеком прошлом, — силуэты, заслонявшие и эти пирамиды, поставленные новыми иноками, и их машины, пароходы и всю экономическую мощь. Старый Валаам выдвигался из тумана веков — суровый, полный лишений… Казалось, вот-вот из чащи послышится старческий голос, и, постукивая перед собой клюкой, двинется на меня оттуда полуослепший схимник — отшельник, точно сейчас только вырытый из могилы… Выходя из леса, я еще раз оглянулся на эту последнюю страницу древнего иночества, только что прочитанную мною.
Новое идет иными путями… Это — та же социальная община, только с президентами особого рода, несменяемыми и, если хотите, нетленными: Сергий и Герман — на Валааме, Зосима и Савватий — в Соловках. Здесь пока социализм нашел беспрепятственное осуществление своей идеи[179]. Не указание ли это для будущего? Не поучиться ли здесь, как работать всем и за вся?..
XXVI
Я уже говорил, как меня поражали чистотой отделки, нежностью и, если так можно выразиться, женственностью кисти работы валаамских художников. Странно было бы уехать из монастыря, не познакомившись с теми, которые прятались под безразличную подпись: "трудами валаамских иноков".
— Да сколько же их всех у вас?
— Трое. Они и снабжают скиты, часовни и обитель самую. Мы даже другим монастырям и бедным сельским церквам дарим иконы их писания. Особливо один у нас есть — молодой. Можно сказать даровал ему Господь талант на пользу братии, — такой талант, коему и светские громогласные художники вотще[180] позавидовать могут!
Этот молодой живописец до сих пор у меня в памяти: маленький, тщедушный; волны золотистые волос на голове шапкой стоят, и никаким гребнем не разберешь их; грустные добрые глаза; бледное, кажущееся измученным лицо.
— Брат Алексей! Вот на твою работу пришел светский писатель посмотреть!
Он сконфузился, покраснел, заторопился чего-то.
— Что ж, смотреть нечего… Какая это работа!
— Совсем он девушка у нас — всего стыдится.
— У меня тут эскизы пока… Новые картины задумал. Еще писать не могу — не тот дух…
— Он у нас так не пишет; а как снизойдет на него, он сейчас боговдохновенно…
Я осмотрел эти эскизы: "Закхей на дереве, приглашающий Христа"[181], "Исцеление прокаженных"[182] и другие. Сколько жизни в постановке фигур, сколько понимания событий! Видимо, каждая вещь долго и благоговейно обдумывается.
— Отец Алексей поучился даже несколько времени в академии. Обитель его послала туда, да он быстро вернулся!
— Пользы мало?
— Нет, как мало! Наука… А то, что я стал тосковать по Валааму, грудь начала болеть. Доктор сказал, возвращайтесь туда, тут вы себе чахотку наживете… Я вернулся. Здоров ныне. А работать там чудесно. Совсем иначе — перед собою такие образцы видишь… Тут меня тоже поощряют. Сказали: как напишешь "Исцеление слепорожденного[183], так мы тебе и выпишем французскую иллюстрацию[184]. Ну, и выписали… Тоже вот, когда Закхея кончу, мне английскую выпишут!
177
Преподобный Исаак Сирянин — один из св. отцов церкви, знаменитый христианский богослов, живший в VII в. и оставивший 7 томов поучений о способах христианского самосовершенствования под названием «Монашеское правило».
178
Иоанн Лествичник (ок. 525–606) — христианский святой, отшельник и подвижник, автор знаменитого руководства монашеской жизни «Лествица райская», в которой рассматривал монашеский подвиг как процесс непрерывного и сложного восхождения по лестнице духовного очищения и само совершенствования. Эта книга имела множество читателей среди православного монашества.
179
Здесь пока социализм нашел беспрепятственное осуществление своей идеи. — Немирович-Данченко видит в валаамской монашеской общине прообраз будущего социализма, усматривая большое сходство между ними. Но он имеет в виду утопический, мечтательный социализм, далекий от того реального социализма, который «строили» в России после 1917 г.
181
«Закхей на дереве, приглашающий Христа» — Евангельский эпизод, в котором рассказывается о том, как мытарь Закхей, горя страстным желанием увидеть Христа, пришедшего в город Иерихон, влез на дерево смоковницу, поскольку был малого роста. Христос, увидев Закхея на дереве, сказал ему, что хочет прийти в его дом.
182
«Исцеление прокаженных» — этот эпизод описан у евангелиста Луки: по дороге в Иерусалим Христос встретил десять больных проказой, страшной и заразной болезнью, и они по просили исцелить их. «…Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились», — пишет. Лука и продолжает: «Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его… Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу..? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя» (От Луки, 17.14–19).
183
«Исцеление слепорожденного» — этот эпизод об исцелении слепого Христом описан у евангелиста Марка: «Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения, и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки, и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно» (От Марка, 8.2 3 — 25).
184
Иллюстрация — здесь: дешевые печатные раскрашенные картинки, воспроизводящие жития святых, библейские сюжеты, иконы и т. д.