– У вас была экскурсия по прокуратуре? У каждого экспоната по две минуты?
– Нет, я в очереди сидел. – Александр встал. – Ну, я считаю, что диалог у нас сложился. Я пошел в душ.
– Да. А музыка есть у вас?
– Музыки нет. Телевизор только.
– Давайте. Только не программу о случайных связях.
Он улыбнулся, потыкал пульт.
– Я не смотрю его, он не настроен. Ну вот, вроде поют…
Я успела сунуть в рот и прожевать еще одну клубничину, как он уже вернулся голый, в полотенце на бедрах.
– Ого! – Не удержалась я от восторженного возгласа. У него было отлично отработанное тело профессионального спортсмена. – Повернитесь, пожалуйста.
– Так? – Он встал боком ко мне.
– Медленно!
Он с улыбкой, медленно повернувшись, показал себя.
– И задом! – Не унималась я. – Супер!
– А вы? Пойдете в душ?
– Ну…да..
– Полотенце я вам положил там.
Когда я вернулась, он полулежал на кровати. Странное и будоражащее ощущение… Чужой, незнакомый, но очень притягивающий мужчина. Так наверное, чувствует себя сошедший с ума магнит. И притягивается и отталкивается одновременно.
Мы начали почти без возбуждения. Но постепенно оно наполняло наши незнакомые тела, сближая их. Член у него был слишком большим…
– Вам не больно? – Привычно спрашивал он, видимо давно смирившись, что под его размер женщин не делают. Я положила его на спину и села сверху.
– Да, – сказал он, закрыв глаза. – Так вам удобней будет контролировать глубину проникновения…
Его губы были полуоткрыты.
– Целоваться не будем. Мы же с Вами незнакомы, – сказала я.
Он засмеялся, перевернул меня на спину и вошел на весь размер, сразу испугавшись: – Не больно?
– Уже нет…
Через час он спросил:
– Вы не устали? Я кончу, как только вы скажете мне кончить.
У меня сбилось дыхание: «Ох, ни х… себе, самоконтроль!» Я решила тут же проверить.
– Хочу сейчас!
– Хорошо, – ответил он и, сделав несколько заключительных движений, кончил.
«Вот это конь из-под принца!» – шевельнулась у меня мысль. Шевелить чем-либо еще я уже не могла.
– Я сейчас вернусь, и продолжим, – сказал он вставая.
Я только восхищенно промычала в ответ, как мычат коровы, нежданно-негаданно угощенные посреди голодной зимы отборным клевером…
Меня угостили отборным мужчиной с отборным членом! Этот самый член, лежа на животе своего хозяина, упирался головкой в пупок и был похож на воина в шароварах и шлеме. Форма члена – мой пунктик. Не люблю член-гриб с наспех нахлобученной шляпой, и не люблю с тонкой шеей, похожего на стрелку, указывающую направление удара главных сил противника. Не люблю похожих на…
– Вы вновь бодры? – Вошел Александр в мои членские размышления в том же полотенце.
– Да. Чаю хочу.
– Пейте. И шоколад берите, – улыбнулся он и сел рядом.
– А клубники больше нет?
– Клубники нет.
Я глотнула остывшего чая и положила за щеку шоколад. Он поднес руку к моей голове и стал гладить меня по волосам… С такой нежностью… Интересно, кому она предназначалась? Жене? Любимой девушке? Вряд ли ведь мне… Я закрыла глаза, чтобы не видеть его взгляда, он остановил пальцы на моей шее, и я услышала:
– Вот так раз… и все… Маньяк – он ведь получает удовольствие от чужой боли, его не остановишь мольбами о пощаде. Только больше возбудишь. Вы ничего не сможете сделать…
– Ну почему же ничего? Я пошопротивляюсь, – прошепелявила я с шоколадом во рту.
– Это бесполезно, – снисходительно улыбнулся он и чуть сжал пальцы на шее. – Ладно. Не бойтесь. Сделать вам еще чая?
– Нет, не надо. Налейте сюда кипяточка.
– Хорошо.
Он вернулся с полной чашкой. – Продолжим?
– Да.
Второй раз был с окончанием на массажном столе. В дырку для лица или для яйца я видела большой бумажный светильник, плавающий в моем сознании шаровой молнией, не зависимо от того, открывала или закрывала я глаза. Александр кончил, когда я попросила… Интересно, это показательные выступления или так везет некоторым женам? – подумала я с завистью.
– Устали? – Заботливо поинтересовался он у моего рухнувшего на кровать тела. Сев рядом, он стал ласкать мне спину, слегка касаясь кончиками пальцев кожи, словно она раскаленная… Я повернулась и взяла его за каменные ягодицы.
– Класс! Железный Феликс!
– Ну, вы же этого хотели? У вас же там написано – живот с костями не предлагать, – серьезно пояснил он.