– Не надо ничего говорить, Владимир. Вы не можете отвечать за поступки других людей. Вот за тем домом направо, пожалуйста
. Водитель кивнул:
– Я знаю, где Лесной переулок.
Возле дома поджидал Миша, безобразная сцена и совершенно неожиданное утешение и помощь от Владимира. Чтобы не расклеиться окончательно, стараюсь не думать о Репнине. Отвлекая мозг, быстро перебираю немудрёные свои одёжки, соображаю, в чём не зазорно сесть в роскошную машину Корфа. Так, Платонова, ты совсем рехнулась?! Он вон напялил джинсы потёртые и футболку первую, какая под руку попалась, а ты сейчас наряжаться задумала, чтобы полчаса с ветерком до Питера проехать? Вот балда! Быстро натянув белые хлопковые брючки и шёлковую блузку цвета морской волны, расчесала волосы, собрала в простой хвост и выскочила из дома, чтобы не заставлять Корфа ждать.
Удовлетворённо оглядев меня с ног до головы, Владимир распахнул перед мной дверцу машины. Ему понравилось, как я выгляжу? Да уж получше, чем в мятом сарафане и грязном пиджаке! Интересно, что он подумал, когда увидел в своей постели спящую девушку… голую… О господи, позорище! Так, Платонова, только не краснеть! Спокойно! Дыши медленно. Выдыхай через нос. Так, молодец, всё нормально. А если он меня трогал, пока я не очнулась? Или… О нет, даже не хочется ни о чём таком думать! Он не похож на человека, который мог воспользоваться беспомощностью усыплённой девушки… Или мог бы? Но он сказал, что ничего не было! А если соврал и… Ой, мамочки, хоть к гинекологу иди! Но крови на постели вроде не было… Вот дура, даже простыни осмотреть не догадалась! Хотя у меня вроде ничего не болит. Девчонки всегда говорили, что после первого раза несколько дней девушки чувствуют дискомфорт в том месте… От специфических рассуждений отвлёк вопрос Владимира:
– В Питере вам куда, Аня? Где вы работаете?
– Я работаю в музыкальной школе имени Коваля.* Недалеко от автостанции, с которой ходит автобус до Двугорского.
– Так вот где вы познакомились с Мишей! Он периодически заезжает за племянницей.
– Да, мы действительно познакомились в холле нашей музыкальной школы. Сонечка очень талантливая девочка. И старательная. Очень жаль, что она целых два месяца пролежала в больнице, сильно отстала по программе. Но мы с ней сейчас активно догоняем на дополнительных занятиях.
Корф оторвался от дороги и как-то уж очень внимательно посмотрел на меня.
– Так, значит, вы и есть та необыкновенная учительница по фортепиано, которой Наташкина Соня просто бредит?
Нет, ему всё-таки удалось вогнать меня в краску!
– Я самая обыкновенная. А Сонечка и Наталья Александровна преувеличивают.
Хмыкнув, Владимир замолчал, больше до самой школы не отвлекаясь от дороги.
Владимир
Хорошо, что догадался спросить, долго ли педагоги музыкальной школы работают по субботам. К половине пятого стоял возле машины напротив входа в Анину музыкалку с цветком наперевес, как последний болван. Весь день не находил себе места, вспоминал её, лежащую в моей постели, теплоту кожи, нежность интимных складочек… тайный сюрприз её невинности – и снова помчался в Питер, как подорванный. Заехал по пути в цветочный салон. Спросил у продавщицы, какой цветок является символом чистоты и непорочности. Оказалось, всё до примитивности банально – белая роза. Хотел скупить все, какие есть, но вовремя одумался. Один крупный благоухающий цветок гораздо красноречивее и элегантнее целого бессмысленного веника.
Едва моя белокурая пташка выпорхнула на крыльцо, двинулся в атаку. По выражению её лица при моём приближении было непонятно, рада она меня видеть или моя морда за последние сутки ей уже поперёк горла. Безупречные черты застыли в странном выражении – не то усталости, не то её весь день что-то мучило. Что-то, с чем сама она справиться не может.
– Анечка, у вас всё в порядке?
Она как-то рассеянно посмотрела на меня, равнодушно взяла протянутую розу.
– Вы… специально за мной приехали? Из Двугорского?
Хотел было что-нибудь этакое приврать, но почему-то не стал. Просто кивнул.
– Мне неловко, что вы из-за меня так мотаетесь, но сейчас это даже хорошо… Простите меня, конечно, просто я не то чтобы… Я конечно, не считаю, что вы должны мне оказывать какие-то услуги… или цветы… Но… Господи, ну как сказать! – девочка аж вся внутренне сжалась.
– Вас что-то беспокоит?
Тоска в васильковых глазах заставила сердце подпрыгнуть и заколотиться молотом.