Так что, как видите, играть на барабане — это большое и сложное искусство, и те, кто придает этим словам иронический, пренебрежительный смысл, очень и очень неправы.
Наше путешествие по выставке окончено. Это не значит, что мы с вами познакомились со всеми инструментами, которые на ней представлены. За исключением рогового оркестра, мы смотрели только те музыкальные инструменты, которые услышим и увидим на симфоническом концерте. А ведь на выставке очень много народных инструментов самых разных стран. Есть здесь и музыкальные игрушки, о которых тоже можно рассказывать и рассказывать без конца.
Но сейчас — в обратный путь. Скоро начало концерта.
Обыкновенный разговор.
— Ну, а она что?
— А что она? Ты же ее знаешь. Завела на полчаса свою симфонию: то не так, это не так, обсудим на классном собрании...
И девочки прошли мимо. Обыкновенные девочки в коричневых платьицах, в черных аккуратных передничках. И разговор их был в общем-то ничем не примечательным — обычный разговор о каких-то школьных неприятностях.
Вот только слово «симфония» было тут абсолютно ни при чем. И не только потому, что симфония, симфоническая музыка не имеет ничего общего со скучной нотацией, но еще и потому, что само это слово исключает всякую ссору, всякий спор, всякие «обсуждения на классном собрании».
Слово это означает «согласие». Понимаете? Согласие! Вот что получается, когда люди употребляют слова, не зная их смысла.
Но это курьез, нелепость. Гораздо больше огорчают меня другие диалоги.
Представим себе такую картину.
Раннее утро. Ленинград просыпается. Из парков выходят трамваи, троллейбусы, автобусы. Дворники подметают пустынные, тихие улицы. И вот здесь, где мы сейчас с вами находимся, на углу улицы Бродского и площади Искусств, стоит толпа. Что случилось? Какое ужасное происшествие собрало здесь столько народу в такую рань?
Не волнуйтесь, ничего страшного. Просто стоит очередь. Куда? За чем? Городские железнодорожные кассы, где иногда в дни студенческих каникул можно увидеть такие «хвосты», находятся в другом конце улицы, на Невском проспекте, так что это очередь, очевидно, не за билетами...
Нет, именно за билетами. Только не на поезд, а на концерт симфонического оркестра.
Ленинград большой город. И любителей симфонической музыки в нем так много, что даже многоместный, просторный зал Филармонии не может вместить всех желающих попасть на концерт. Вот и приходится, когда концерт особенно интересный, с утра бежать в кассу. А если не повезет и билета не достанется,— остается одно: идти вечером в день концерта к подъезду Филармонии и спрашивать у проходящих мимо счастливцев, нет ли у них «лишнего билетика».
Один мой юный приятель спросил меня однажды, когда я, очень расстроенная и огорченная, вернулась домой после очередного неудачного дежурства у подъезда:
— А что там такое, в этой Филармонии?
И когда я объяснила ему, он посмотрел на меня почти с ужасом:
— Все утро стояли, вечером еще пошли, сейчас вон как переживаете, и все из-за этого?!
Я напомнила ему, как он сам частенько простаивает у подъезда кинотеатра, в надежде получить «лишний билетик» на новый фильм.
— Так то же кино!— ответил он мне. — Это же интересно!
Никак не мог понять человек, что можно два, а то и три часа просто сидеть в зале и слушать музыку, да еще какую-то там «симфонию», как пренебрежительно называл он всякую «скучную» музыку.
К сожалению, он не одинок. Есть еще люди (и не так уж их мало), у которых одно слово «симфония» вызывает ощущение скуки.
Вполне возможно, что кое-кто из вас, друзья мои, тоже не любит симфонической музыки и считает ее скучной.
Да ведь скучно-то только потому, что непонятно. Для того, чтобы слушать эту музыку с наслаждением, нужно хотя бы кое-что о ней знать, иметь хотя бы небольшую подготовку, а главное — не считать, что все придет само. Не придет, если не приложить усилий, если не захотеть по-настоящему.
Что же нужно знать о симфонии?
Этим именем называется произведение, написанное для симфонического оркестра и состоящее из нескольких частей, связанных между собой.
Мы знаем уже, как много в симфоническом оркестре разных инструментов, знаем, что у каждого свой голос, свои особенности. Словно много разных людей с разной внешностью, разными характерами.
И конечно, музыка, написанная для такого большого количества инструментов, может выразить гораздо больше, чем музыка, написанная для одного голоса.
Внутренний мир человека — необычайно сложен. Любого из нас всегда волнуют тысячи вопросов, у каждого какие-то мысли, своя внутренняя жизнь. Чем значительнее, умнее, образованнее человек, тем богаче, интереснее его внутренний мир.
Лучше всего рассказать об этом сложном и интересном мире может именно симфоническая музыка. Богатейшие возможности симфонического оркестра — разнообразие тембров и звуковых красок, способность соединять в одном гармоничном звучании самые разные по характеру мелодии, музыкальные образы — все это позволяет средствами музыки рассказать о внутренней жизни человека, о его сомнениях, переживаниях, передать даже самые тончайшие смены настроений — от грусти к радости, от сомнений к уверенности.
Слушая симфоническую музыку, человек порой как бы беседует с самим собой. Он находит в музыке ответы на самые сложные свои мысли и чувства.
Однако думать, мыслить человек приучается не сразу. Помните — в «Золотом ключике» Алексея Толстого: «Не нужно забывать, что Буратино шел всего первый день от рождения. Мысли у него были маленькие-маленькие, коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые...»
Конечно же, я не хочу сравнивать вас с Буратино. Вы уже давно учитесь в школе и постепенно привыкаете самостоятельно думать о сложных и серьезных вещах. Правда, вас еще нельзя назвать мудрыми и опытными — все это придет со временем. Поэтому пока еще вы в симфонической музыке, в серьезных симфониях далеко не все сможете понять. Но я постараюсь рассказать вам о том, что, мне кажется, и сейчас уже может вас интересовать, что поможет вам слушать музыку.
Я уже говорила, что симфония — это многочастное произведение, поэтому, естественно, в симфонии не один, не два, а целая галерея музыкальных образов, очень много музыкальных тем, так же, как в опере. Но в опере нам помогают слова, декорации, костюмы, действия актеров на сцене. В симфонии же, где ничего этого нет, на помощь приходит знание законов музыкального искусства. И конечно, чем тщательнее, чем четче выполняются композитором эти законы, тем легче понять его музыку.
«Отцом симфонии» считается немецкий композитор Гайдн. Это не значит, однако, что до Гайдна симфонии вообще не было, но именно Гайдн установил законы классической симфонии (о том, что это значит, мы поговорим немножко позже).
Вторым великим симфонистом, учеником и последователем Гайдна был Моцарт.
Почти все симфонии, созданные этими композиторами, имеют одинаковое строение. Каждая из них состоит из четырех частей, из которых самая сложная для понимания обычно первая.
Вот в ее законах мы и попробуем разобраться, прежде чем обратимся к самой музыке.
Называется первая часть симфонии очень непонятно: «Сонатное аллегро». Слово «аллегро» означает «быстро»; следовательно, первая часть симфонии обычно быстрая.
Теперь представьте себе, что мы говорим не о музыкальном произведении, а о драматическом, то есть о какой-нибудь пьесе, в которой всего два главных действующих лица.