· b) К тому же, если [необходимо иметь дело] с ипостасийным бытием каждого сущего, – ибо нет ничего сущего, что не было бы единым, – то [необходимо, чтобы единое и все числа] были [в смысловом отношении] раньше сущности и порождали ее.
· c) Потому и есть [единое] – единое сущее, а не [так, что сначала] сущее, а потом [уже] единое.
·· 1. Если мы возьмем „сущее“, то в нем будет [уже] едино-множественное (εν πολλα).
·· 2. В одном же „едином“ [как таковом] нет „сущего“, если оно в то же время не творит его, склоняя себя к порождению [нового].
·· [3. Стало быть, единое раньше сущего и раньше единого сущего].
5.
· a) Также и понятие „этого“ не есть пустое понятие, так как оно говорит о некоей обнаруживающейся ипостасийности, заменяя самое имя „этого“, [т.е. оно есть энергийный эйдос, лежащий в основе самого имени], и говорит о некоей наличности (παρουσιαν), существовании (ουσιαν) и пр. [признаках] сущего.
· b) Поэтому такое понятие не должно обозначать что-нибудь пустое и не есть [простая] аффекция разума, не имеющая под собой никакого объективного основания, но есть оно некая субсистентная вещь, [т.е. некое объективное основание для разума], – точно также, как если бы высказывалось и собственное имя вещи».
18)
См. выше, примеч. 11.
19)
Из многочисленных теорий числа, которые могут быть привлечены в параллель к моему учению, можно указать помимо античных теорий прежде всего на Гегеля, у которого первое отделение логики, т.н. «учение о бытии», есть не что иное, как учение о числе.
Именно, «качество» переходит от безразличного «бытия» к дробимому «для-себя-бытию» (Энциклоп., § 96), а это последнее, развивая в себе «притяжение» и «отталкивание», превращается в «бытие, равнодушное к своей определенности», или в «количество» (§ 97).
Но ведь «мера соединяет качество и количество в непосредственном единстве», так что «различие качества и количества обнаруживается в мере также непосредственным образом» (§ 108). Это значит, что «мера» в Гегелевском смысле и есть не что иное, как число в моем смысле, т.е. такое «количество», которое внутри себя содержит определенную «качественность», или порядок, фигурность. «Мера» Гегеля есть наше умно-фигурное число.
Учение Когена, несмотря на некоторую близость в иных отношениях к защищаемой мною конструкции, слишком отягощено формально-логическим «гипотетизмом» и «инфинитезимализмом», а также отсутствием развитого чувства различия числа с временем, – чтобы я стал привлекать его в свою защиту (H. Cohen, Logik d. rein. Erkenntn. Berlin 19213).
Гораздо яснее и продуманнее – у Наторпа (P. Natorp, D. logische Grundl. d. exakt. Wissensch. Lpz. u. Berl. 19233, §§ 5, 6 второй и §§ 1 – 3, 13 третьей главы).
Попорчены излишним «функционализмом» и построения Э. Кассирера, хотя в смысле критики ложных учений это большею частью прекрасные рассуждения («Познание и действительность», пер. Б. Столпнера и П. Юшкевича, СПБ. 1912, 2-ая глава).
Одна из лучших современных концепций числа принадлежит С.Л. Франку. Любопытно отметить, как одни и те же предпосылки приводят при правильном методе и к тождественным результатам. Я имею в виду исследование С.Л. Франка «Предмет знания», Петрогр. 1915. Быть может, С.Л. Франк и не анализировал этот неимоверный по трудностям трактат Плотина VI 6 (по крайней мере, он не сделал на него ни одной ссылки в своем учении о числе), тем не менее ход мыслей у него – до буквальности повторяет Плотина. Разумеется, иначе и не может быть, поскольку оба философа оперируют одним и тем же материалом и одними и теми же методами.
Франк:
1) фиксирует «это», «иное», «иное это» и «это иное, чем иное это» (338 – 339);
2) устраняет для числа необходимость «реальной наличности множественности предметов», которая вполне может быть заменена одним A, которое все равно само собой предполагает non-A (339 – 340);
3) в этом единственном A берет только его мыслимость, только «логическую форму „этости“, haecceitas, возникающую просто в силу закона определенности», так что «числовой ряд создается не самими предметами, а лишь формой предметности, не какой-либо „этой“ вещью, а самой категорией „этого“, как такового», откуда «то, что мы называли „переходом“, мы должны, следовательно, признать созиданием ряда» (340 – 341);