B. Основоположения чистого музыкального бытия – с точки зрения абстрактно-логического знания.
1. Общая основа всех основоположений.
Доверчивость очевидному – начало и необходимый момент феноменологии. По факту она видит смысл. По искаженному факту видит искаженный смысл. По искаженному смыслу видит истинный смысл. Везде и всегда – видение для нее есть исходный пункт. Из увиденного заключит она к невидимой его основе.
Так и в сфере мысли и различных классов мыслительных объектов феноменология видит истинный смысл мысли, как бы он ни был фактически искажен или хотя бы просто модифицирован. Нельзя и помыслить о каких-нибудь новых формах мысли или восприятия вне тех или других модификаций уже существующих форм мысли или восприятия. Реально наличные и наиболее часто функционирующие в сознании формы мысли и восприятия могут быть или искажены, искривлены, механизированы и убиты или могут быть преображены, возведены до свободы, оживлены и воскрешены. Мы не знаем иных путей сознания кроме существующих.
· Или существуют модификации реально-наличного и наиболее употребительного мышления, и тогда мы можем говорить об иных формах мышления,
· или существует какое-то совершенно иное мышление и восприятие вне каких бы то ни было аналогий и модификаций в сравнении с реально-наличным, и тогда мы ничего не можем высказать о таком мышлении, и даже конкретно помыслить о таком мышлении – не в состоянии.
Что бы и как бы ни мыслили мы или ни воспринимали, все это есть лишь известное изменение мышления и восприятия пространственно-временного по «закону основания».
Поэтому основанием для выведения главных основоположений чистого музыкального бытия является известного рода модификация уже формулированного нами «закона основания» и его частых случаев.
В чем же главное свойство этой модификации?
Разумеется, свойство это нам неоткуда почерпнуть, кроме как из опыта. Феноменология может всячески конструировать те или другие понятия и построения мысли; однако существенной базой для перехода к другому строю понятий и суждений всегда является соответствующий опыт и видение, и потому в самом существенном феноменология всегда «бездоказательна», как и всякое любое непосредственное знание. Мы не можем «вывести» новый принцип знания из уже существующего, хотя и нельзя вывести чисто дедуктивно и формально-силлогически; опытно же он только и может быть усмотрен в свойствах и качествах признаваемого строя мысли.
Нашей задачей и является сейчас фиксирование того, как логос должен относиться к музыке, и что он, как логос, может в ней увидеть. Мы сразу же замечаем, что логос испытывает принципиальную модификацию формально-логической предметности на какую-то иную. В чем заключается эта модификация?
Главное свойство музыкальной модификации мысли есть, в сравнении с «законом основания» и лежащим в его глубине законом механической сопряженности раздельного, в сравнении с ним и в противоположность к нему, – принцип нераздельной органической слитости взаимопроникнутых частей бытия.
Вместо раздельности мы имеем в музыке полную слитость частей.
Вместо механической сопряженности – в музыке органическая взаимопроникнутость до полной потери какой бы то ни было самостоятельности того, что проникает другое.
Вместо закона основания – в музыке закон самообоснования, самодеятельности и самостоятельности, полной ненужности сведéния и невозможности сведéния на другое бытие или на его представителя.
Во-первых, музыка и музыкальное произведение не есть звуки, аккорды, мелодия, гармония, ритм, и т.д., но она все это сочетает в одном лике и одном идеальном единстве.
В музыкальном произведении нельзя произвольно представлять отдельные его моменты, нельзя его играть с конца, хотя с пространственно-временной и физической точки зрения совершенно было бы безразлично, откуда играть, с начала или с конца, ибо последовательность и сумма здесь – та же. Слитость и взаимопроникновение тонов и аккордов в музыке таковы, что нет ни одного в ней совершенно изолированного тона и совершенно отдельно от других воспринимаемых аккордов.