· В тождестве и различии мы установили отношение между целым и частями и увидели, что это отношение, при всем различии частей, везде одинаковое;
· в движении и покое мы установили переход от целого к большей, от большей к меньшей, от меньшей еще к более малой части и т.д.;
· в подвижном покое самотождественного различия мы устанавливаем одинаковость отношения целого к части и частей между собою при всяких переходах по пространству целого, т.е. некое подвижное равновесие целого с частью;
· наконец, в единичности мы закрепляем определенную комбинацию частей и определенную фигуру их отношения между собою и к целому, ибо ведь переходить от целого к частям можно было на тысячу ладов.
Отсюда подлинный феноменолого-диалектический смысл закона золотого деления и его разгадка заключается в том, что он есть принцип выражения смысла в аспекте его единичности подвижного покоя самотождественного различия.
Диалектика закона золотого деления есть диалектика категорий тождества и различия, которые, будучи перенесены в сферу алогического материала (пространственных наличий, звуков) в своем подвижном равновесии, специфическим образом организуют этот материал, так что в результате всего, этот материал должен своими слепыми материальными средствами воплотить и выразить целиком это подвижно-равновесное самотождественное различие.
Таким образом, формула (3), если брать ее буквально, выражает не только тождество и различие, но и постепенность перехода.
Чтобы не впасть в ошибку, необходимо помнить, что формулы (1), (2), (3) имеют не просто математический смысл, вернее, не просто арифметический смысл.
Надо помнить, что арифметика оперирует не с чистыми числами в полном смысле этого слова, но с количествами. Даже когда арифметика говорит об отвлеченных числах, все равно она их рассматривает главным образом с точки зрения их счетности, сосчитанности.
Мы же, говоря о ц, б, м, имеем в виду как раз не абсолютные количества, но ту идею порядка, которая эти количества превращает в некие числовые, смысловые фигурности.
Равенство (1), поэтому, мы читаем так: тождество – везде в выражении одинаково присутствует, или: целое равно своей части.
А равенство (2) так: различие везде одинаково присутствует в выражении, или: целое не равно своей части.
Сравнивая эти два положения, мы можем поступить двояко – или говорить о различии тождественного, или о тождестве различного (чтó, конечно, есть одно и то же).
Если мы говорим о различии тождественного, то поскольку под тождеством мы понимаем не просто количественное тождество в абсолютном смысле, но именно тождественность повсеместного присутствия целого, тождественность отношения целого к части, – мы должны это отношение приравнять к отношению заведомо различествующих частей между собою.
Если же мы будем говорить о тождестве различного, то, взявши отношение заведомо различных частей, мы должны то же самое отношение находить и во всех других частях.
Чисто количественно формулу (3) нельзя понимать уже по одному тому, что и отношение
a/(a – b) = (a – b)/b
(где a есть целое, а b – меньшая часть), взятое само по себе, чисто количественно, также не есть закон золотого деления, а последний предполагает выражение этой формулы, т.е. привлечение материала, а не только чисто количественные операции.
Самым главным является во всем этом рассуждении то, что в законе золотого деления материальными средствами выражается смысл. В самом деле, как можно было бы материально, физически, т.е. в звуках и вообще величинах, выразить тождество отношения целого к части? Только так, чтобы физически же это отношение оставалось везде одинаковым, несмотря на различие величин.
И вот мы видим, что
· при переходе от целого к одной части, меньшей, чем целое, образуется определенное отношение;
· при переходе от этой части к другой, меньшей, чем первая, полученное отношение остается тем же самым;
· при переходе к еще меньшей части, – отношение опять то же и т.д.
Это и значит, что мы физически и выразили самотождественное различие равновесно подвижного смысла.