- Но, я… - Боми мямлил, и я ощутил не уверенность отца.
- Все хорошо, у меня хорошая зарплата, тем более будешь работать с Робертом, вот и познакомишься с ним, - я поднял глаза, заметив, как Диана пристально смотрит на меня, - вам нужно налаживать отношения.
- Виктор, ты, что не забыл? – Боми перевел дыхания, - это…
- Мы же решили, - перебил его Виктор, - твой Фредди и моя Бетти. Итак, ты мой бухгалтер, но, а Фредди мой помощник, но для этого нужен медицинский колледж, - я хотел было возразить, но не стал, решил не портить вечер всем, - следующее лето я хотел бы, чтобы Фредди провел лето вместе с моими внуками в Аллен-Холле.
- Но, Виктор…
- Не стоит, Боми, все идет, как надо, - ответил Виктор, - этим летом уже не получиться, так как они все едут в Ирландию, это будет особо не уместно, отец и так косо смотрит на меня. Фредди, я бы хотел поговорить с тобой наедине, - я изумленно посмотрел на Виктора, поднимаясь из-за стола, - мы прогуляемся. Ты не возражаешь, Диана? – она мотнула головой, - а ты, Боми? – он лишь ответил нет, и тогда мы пошли к входной двери.
- Я бы хотел понять, что вы хотите от меня? – нетерпеливо начал я.
- Самую малость, хотя нет, - поправился Виктор, - ты должен окончить здесь школу, чтобы попасть в колледж следующим летом.
- Кто такая эта Бетти? – с возмущением задал я вопрос. Весь вечер не стихали разговоры об этой Бетти, сэр Виктор только и говорил о ней и обо мне.
- Бетти моя внучка, ей всего лишь девять, - Виктор отвел взгляд, - вы будете отличной парой.
- Откуда вы знаете? – Я повысил голос, почему за меня все решают, мне совершенно это не нравилось.
- Знаю, вот и все. Поверь, я прожил достаточно, чтобы судить о людях, мне скоро будет семьдесят, - я изумился, ведь Виктор выглядел намного моложе, и, глядя на него нельзя было сказать, что ему столько лет, - мы с тобой похожи, как и с Бетти. Мне было восемнадцать, когда я ушел от своего деспотичного отца, я приехал из Антрима в Лондон, имея большой багаж амбиций. И добился всего, чего хотел, но не без помощи, если бы не мой друг Артур, если бы не мой учитель-аптекарь с Тюдор-стрит, или не мой тесть, то меня бы просто не было. Поэтому за свои мечты надо бороться, если ты откажешься от моей помощи, я пойму.
- Поймете? – непонимающе переспросил я, видя, как Виктор не хочет думать об этом.
- Да, - Виктор повернул снова к их дому, - я пойму, но Бетти… Узнай ее для начала. Я понимаю, она мала, ей всего лишь девять, но пока, ты узнаешь ее, ей не надо знать, что я задумал, набирайся опыта пока.
- Вы…
- Да, Фредди, заводи любовниц, - Виктор все больше и больше поражал меня, - в этом нет ничего предосудительного. Тебе нужен опыт, чтобы поступать, как мужчина. Понимаешь, Бетти ветер, а ветер нельзя приручить, если ты это поймешь тогда все сложиться.
- Сэр Виктор, я не могу, она так мала, - я не мог понять весь его замысел до конца, это просто не укладывалось в моей голове.
- Да, мала, девять лет и она твоя. Диана влюбилась в меня, когда мне было лет девятнадцать, я идиот тогда не понял этого, потом она уехала, когда ей исполнилось тринадцать, и я долгое время не видел ее. Я почти женился на другой, но в одном из пабов я увидел ее, повзрослевшую, красивую, бежавшую из Парижа. Домой она не захотела ехать, и я привез ее к себе, и недолго думая, затащил к себе в постель. А утром понял, что хочу провести с ней всю жизнь, и не ошибся, я лишь однажды сожалел, что выбрал ее, но это все было от нашей гордости, - Виктор замолчал, я взглянул на него, - Ты подумаешь?
- Да, - прошептал я, Виктор пожал мне руку, а потом добавил.
- Вы связаны, я чувствую это, - поразительно, но эти слова стали для меня судьбоносными.
Весна 1965.
Фредди.
Дождь струился по окнам, стекая красивыми змейками. Я долго привыкал к холоду, и ветрам, вечно хмурому небу, и туманам, долго не мог понять, за что так любят этот серый город. Часами порой после утомительных уроков бродил по улицам, изучая внимательно эти площади и переулки. Я влюбился в этот город, не знал, каким удивительным может быть утро, когда Лондон наполняется ароматами свежей выпечки, и не знал, каким чарующим может быть вечер, когда он наполняется разнообразными звуками. Я влюбился, впервые и по-настоящему. Пришла весна, Лондон зацвел, легкий зеленый дымок окутал столицу, воздух стал невесомым, а солнце так грело, что совсем не хотелось учиться. За эти несколько месяцев моя жизнь совсем изменилась. Сдавав экзамены, не сказал никому, что помимо нужных дисциплин для медицины, сдавал предметы нужные для искусства. Я еще не знал, какую жизнь мне выбрать, какой путь, чтобы ощущать свободу, и найти свое предназначение в жизни. Кашмира подтрунивала надо мной, не понимая, что я отчаянно искал решение, чтобы никого не обидеть.
Я понимал, что отличаюсь от всех, выделяюсь в толпе. Девушки засматривались на меня, с придыханием шептались о моей совершенно неуклюжей внешности. Здесь я был другим, не таким отразимым, как раньше. Мама жутко злилась, когда я совершенно перестал стричься, решив отпустить свои иссиня-черные волосы. Все пустое время мне не обходимо было чем-то занимать. Отец неплохо зарабатывал, ему нравился молодой Роберт Хомс, но лично меня это не волновало. Боми, даже если бы я ползал у него в ногах, все ровно не подарил мне гитару. Тогда я пошел работать. В Индии играя на рояле, никогда не думал, что музыка так сильно притянет меня. Куда я мог пойти работать? Конечно, только грузчиком, на большее, как говорил отец, я не способен. Его чертова медицина или же бухгалтерия нисколько мне не привлекала, поэтому он делал вывод, будто учеба мне не нужна, лишь шатание по ночному Лондону.
- Эй ты, парень! – я не понял, мне ли это кричали, - я тебя зову, - я ткнул себе в груди, - да ты! – поставил тяжелую коробку, - все смена закончилась десять минут назад, - я собирался ему возразить, - другие доделают. Куришь? – я мотнул головой, прожив год в Лондоне, так и не пошел на поводу у моды. Начальник протянул мне пачку «Camel», я все же взял сигарету. Табак наполнил мои легкие, с непривычки закашлял, но быстро втянулся. – Ты вроде не здешний?
- Уже местный, - я стряхнул пепел с сигареты.
- И как тебе Лондон, этот муравейник?
- Восхищен. А вы? – снова затянувшись, чувствовал, как нравится мне.
- Я здесь родился, раньше работал на «Хомс и Ко», но недавно ушел.
- Чего так? – опять эта «Хомс и Ко» в Лондоне больше нет тем для разговоров.
- Надоело, зарплата была супер, но иногда нужно все менять, парень, - он похлопал меня по плечу, - но ты-то не англичанин. Пакистанец?
- Нет, я с Занзибара, - кратко ответил я, вставая и уходя. Почему я работаю, как проклятый? Англичане-то не особо трудолюбивы, а я что другой?
***
- Не хочу ехать к тете Джер, - простонала Кашмира, - надеюсь, тебе-то будет весело с этими богатенькими.
- Ты говоришь, Каш, будто мы сами нищие, у нас тоже был дом с прислугой, - возразил я. Кашмира закуталась в шерстяной шарф, она все время здесь мерзла.
- Это было давно. Отец не нарадуется твоей поездке, - она прикусила карандаш, мучаясь над задачей.
- Конечно, ему нравится эта мысль, там же четыре девчонки, глядишь, какого охмурю, - я вытянулся на диване, закладывая руки за голову.
- Не кончится все это добром, - прошептала она.
- Почему? – Каш отложила все в сторону.
- Да, потому что, когда-нибудь ты сбежишь отсюда, и скорее всего навсегда, - она села рядом со мной.
- Мне некуда бежать, Каш, - она прижалась ко мне, - я же нищ. Даже брак с этой индюшкой не поможет мне.
- Мы с сами творим свою судьбу, сами создаем свой рай, - она вздохнула, - от тебя пахнет табаком. Мама убьет тебя за это.
- Сначала меня убьет отец, - мы горько рассмеялись.
- Ох, не закончится все это добром, - прошептала она, - ты скоро уедешь. Говорят, Аллен-Холл красивое поместье.
- Что мне с этого? – я прикрыл глаза, думая о том, что этот Аллен-Холл с его аристократами мне не нужен, но так хотел мой отец. Когда же я перестану быть его марионеткой.