Албу не хотелось доставать часы из кармана, и он в третий раз осведомился, который час.
— Ноль часов двадцать восемь минут, — ответил, словно извиняясь, учитель. — Уже недолго осталось.
У забора что-то задвигалось. Какая-то тень молниеносно оторвалась от него и слилась с кустарником. Фиру заметил ее, но решил, что это тень от облака.
Тут увядшие листья кустарника зашевелились.
— Там кто-то прячется!
Доктор Албу ничего не видел, он, как и Тител, не отрывал глаз от неба. Чтобы сделать приятное хозяину, они заявили, что готовы немедленно прочесать весь сад.
Их отделяло от кустарника не более трех-четырех метров, когда оттуда выскочила невысокая фигура и бросилась к воротам.
— Эй, вы! — крикнул Тител. — Стойте! Остановитесь!
Тител сделал робкую попытку преследовать неизвестного, но тотчас вернулся к остальным.
— Он так быстро удрал, что…
Фиру снисходительно махнул рукой.
— Ничего! Это наверняка был репортеришка.
Он набрал воздуху в легкие, чтобы его было хорошо слышно.
— Стэнкуцэ, я же просил оставить меня в покое! Не удивляйтесь, если на вас поступит жалоба!
Репортер успел отбежать на весьма почтительное расстояние, поэтому они с трудом разобрали, что он крикнул:
— Из-за вас я погубил свой фотоаппарат. Он стукнулся о дерево и разбился. Вы отсталый человек, господин Фиру, у вас нет ни малейшего понятия о предназначении прессы!..
Психолог дрожал от холода, и трудно было понять, согласен ли он со своим другом. Наконец Албу сказал:
— Очень хорошо, что ты его прогнал! Он бы мог все испортить!
— Почему, отец? Не понимаю! — сказал Тител.
— Я бы очень удивился, если бы оказался неправ, — ответил Албу.
Воздух начал вибрировать. Послышалось еле различимое жужжание, оно постепенно усиливалось и наконец превратилось в грохот, который, подобно грому, прокатился над лесистыми хребтами и фруктовыми садами.
— Что это? — спросил студент. — Ваше облако производит столько шума, как турбореактивный самолет?
— Нет, оно движется в полной тишине. Должно быть, мимо случайно пролетел самолет. Сейчас тридцать одна минута первого. Смотрите…
Гул самолета постепенно затихал. Все трое напряженно всматривались в сторону, откуда, согласно утверждению учителя, обычно появлялось фосфоресцирующее облако. Зоркие глаза Титела первыми обнаружили его.
— Вот оно! Точь-в-точь такое, как вы говорили! Ком, излучающий зеленовато-голубой свет. Он приближается. Нет! Вдруг изменил направление, повернул почти на девяносто градусов.
— Облако уходит! — с сожалением воскликнул доктор. — Оно исчезает вон за теми елями. Жаль! Но так и должно было случиться.
— Почему, отец?
— Из-за самолета!
— Из-за самолета?
— Пойдем в дом, Фируле, — сказал Албу. — Согреемся и поговорим.
Лиза ждала их в столовой. Халат она сменила на платье цвета спелой сливы и сняла бигуди, щеголяя прической, достойной самого искусного парикмахера.
Из-под крышки пузатого чайника, стоявшего на столе, вырывался тонкий пар.
— Ну что, стоилотам торчать? Джордже, если у тебя будет жар, знай, я не подам тебе даже стакана воды. Принести вам аспирину?
Албу попросил ее не беспокоиться. Он сам наполнил свою чашку, положил четыре куска сахару и выжал туда половину лимона. С явным удовольствием отхлебнув горячего напитка, он пригласил Титела последовать своему примеру.
— Послушаем твое мнение, Албуле! — сказал учитель.
— Собственно говоря, пока у меня нет никакого мнения! Чего ты от меня хочешь? Могу ли я утверждать, что предмет, за которым мы наблюдали, не что иное, как космическая ракета с другой планеты?
— Конечно, это мог быть и корабль-разведчик межпланетной ракеты, достигшей верхнего слоя земной атмосферы. Телеуправляемый зонд, предназначенный для исследований.
— Он не очень-то похож на корабль, — признался учитель. Но если проанализировать его реакции и особенно то, что он исчез в момент появления самолета, поневоле приходишь к выводу, что он повинуется воле мыслящих существ.
— Чего же они боятся? — с досадой спросил юноша. — Разве мы такие страшные?
Доктор Албу поставил чашку на стол и откашлялся.
— Допустим, что увиденное нами — действительно посланец какой-то далекой цивилизации. Ты спрашиваешь, почему они боятся нас, Тител? Представь, что ты находишься над неизвестной планетой, с поверхности которой время от времени поднимаются черные грибы ядерных взрывов, что ты видишь кроваво-красные отблески от взрывов бомб и артиллерийских снарядов, города и поля, превращенные в море пламени! Разве ты осмелился бы вступить в контакт с жителями такого небесного тела?
Фиру промолчал, но в глубине души признал правоту друга.
— В таком случае чем же мы-то можем им помочь? — почти радостно спросила Лиза.
Психолог допил свою чашку и вытер губы ладонью.
— Нет, все-таки нужно что-то предпринять.
— Что же, Албуле?
Доктор не ответил.
Жена учителя взглянула на стенные часы. Было половина второго.
— Довольно! Всем спать!
Албу поднялся и положил руки на плечи учителя.
— Дорогой Фиру, дай мне подумать. Быть может, ночью меня и осенит.
Близнецы ворвались в комнату с оглушительными воплями. Им исполнилось по пять лет. Они были белокурые, взъерошенные и загорелые, в ночных рубашечках из цветной хлопчатобумажной материи, босиком. Вцепившись в докторский пиджак, близнецы исполнили вокруг него что-то наподобие пляски краснокожих.
— Приехал дядя Албу! Приехал дядя Албу!
Ученый попытался их утихомирить, опустившись на корточки и поцеловав в пухлые щечки.
— Как поживаете, дети? Расскажи-ка ты, Петре.
— Я веду себя хорошо и ем все, что дает маменька!
— А ты, Марта?
— А я веду себя лучше и ем все, все, все, что дает маменька! Дядя-я-я… ты привез мне шоколаду?
Албу раскрыл дорожную сумку.
— Как же я мог забыть такую важную вещь? Держи, одна коробка для тебя, а другая — для Петре.
Все внимание детей было теперь целиком поглощено целлофановой оберткой, которая оказывала упорное сопротивление пальчикам с коротко обрезанными ногтями.
Вбежала Лиза, словно предчувствуя, что установленные в доме порядки нарушены. Она пожурила Албу:
— Можно ли давать им сладости натощак? Они даже не почистили зубы.
Несмотря на слезы и возражения, шоколад был конфискован, и детей потащили в ванную комнату.
Появился Фиру, свежевыбритый и пахнущий лавандой.
— Доброе утро, Албуле.
— Доброе утро.
— Знаешь, — сказал ученый после небольшой паузы, — я читаю на твоем лице то же нетерпение, что и у Петре и Марты, когда они спросили о шоколаде. Мне пришла в голову одна мысль…
— Браво! Говори…
— Как ты считаешь, мы найдем в Кымпулунге люминесцентную краску?
— Люминесцентную краску? Вероятно! Объясни мне все же, что ты задумал?
— Пошлем Титела в город купить пару бидонов краски. А до его возвращения позанимаемся физкультурой.
— Может быть, ты перестанешь играть со мной в прятки?
— Мы пойдем в сад и очистим участок земли в несколько десятков квадратных метров. Затем нарисуем люминесцентной краской большой круг.