- Я этого не видел собственными глазами - мне сказали, что это был Дамблдор. Возможно, Снейп в конце концов отнёс зелье сам, раз он не сообщил вам об этом. Да и ему не помешает вспомнить, кому он это доверил, а то привык обсирать всех подряд - мужик, а хуже склочной бабы.
- Зато зельевар превосходный, - усмешка опекуна тем не менее подтвердила, что в целом он солидарен со мной.
- Это еще как сказать... - проворчал я. - Умение ладить с людьми входит в профпригодность. Самое подходящее применение такому профи, как ваш Снейп - подсунуть его врагам, чтобы они с ним мучились.
- Надо же, он сумел допечь даже такого выдержанного парня, как ты, - не успевшая исчезнуть усмешка Малфоя стала чуть шире.
- Да при чём здесь это? Лучше прикиньте, какая теперь у слизеринцев репутация из-за этой ехидны. Снейп утверждает, что защищает нас, но если бы он ежедневно не настраивал против нашего факультета все остальные, нас и защищать было бы не от кого. Дамблдор знал, что делал, когда поставил его деканом Слизерина.
Малфой мгновенно посерьёзнел.
- Драко мне тоже что-то такое писал... - пробормотал он скорее себе, чем мне. Взгляд опекуна стал отстранённым, в нём, казалось, замелькали просчитываемые варианты. - Я подумаю над этим.
В оставшуюся неделю мая в Хогвартсе было не до экзаменов всем, начиная с директора. МакГонаголл лежала в больнице, Люпин сидел в министерской темнице в ожидании приговора. Снейп и Дамблдор находились под следствием: первый - по подозрению в умышленной порче аконитового зелья, второй - за приём оборотня на связанную с детьми работу и за его проживание в опасной близости от детей. Остальных преподавателей едва хватало, чтобы поддерживать хотя бы видимость учебного процесса.
Попечительский совет прилагал все усилия, чтобы школа нормально завершила этот учебный год, но в магической Британии было не так уж много волшебников, которые хотели и могли принять у учеников экзамены. Дамблдор, наконец-то полетевший с директорской должности, только потому и удержался в школе на положении временно исполняющего директорские обязанности с ограниченным правом приёма на работу. Теперь он был обязан предъявлять кандидатуры сотрудников на утверждение попечительскому совету. От срока в Азкабане бывший директор Хогвартса отвертелся, зато газеты раздули хогвартский скандал до небес.
Новые преподаватели пока что не были найдены, и Малфой по старому знакомству уговорил принять экзамен по трансфигурации некоего Альберта Ранкорна, одного из министерских сотрудников, которым я снимал метки - того самого, который был приглашён на экспертизу назначения отработки нам с Ноттом. Принять экзамен по ЗоТИ согласилась сама Амелия Боунс, член Визенгамота и глава отдела магического правопорядка.
В июне началась сессия, пролетевшая как один час. Из-за упадка дисциплины и волнений сдавали плохо, даже те предметы, которые преподавались на должном уровне. После сессии независимые экзаменаторы признали подготовку учеников по экзаменуемым предметам неудовлетворительной - полезность танца ананасов и превращения мышей в табакерки была поставлена под сомнение, а по ЗоТИ большинство учеников не знало вообще ничего, кроме заклинания Патронуса и образа жизни японских капп.
Пока мы сдавали экзамены, в Министерстве продолжалось разбирательство ховартских событий. В нашумевшей истории с зельем вину Снейпа доказать не удалось. Впрочем, и невиновность тоже, потому что Снейп был вынужден помалкивать о результатах анализа остатков зелья. Из-за отсутствия свидетелей невозможно было установить, когда и кем было испорчено зелье, поэтому факт об его умышленной порче говорил не в пользу декана. На суде пришли к заключению, что во время варки была допущена ошибка, и Снейп был лишён права варить сложные зелья, с разрешением пересдачи аттестации через год.
Порченое зелье не сочли смягчающим обстоятельством для Люпина. В глазах правосудия приём аконитового зелья считался всего лишь мерой, облегчающей самочувствие оборотня, поэтому Люпин был осуждён со всей строгостью за несоблюдение безопасности во время полнолуния и посажен в Азкабан на два года. В чём-то для него это было к лучшему, потому что происшествие в Хогвартсе позволило Министерству ввести закон об ограничении прав оборотней, по которому места их проживания были объявлены резервациями, а самим оборотням предписывалось пройти поголовную регистрацию в течение лета. Трудно сказать, что за это оборотни сделали бы с Люпином, если бы он остался на свободе.
Дамблдор так и не заикнулся о потере пульта управления дементорами - и я догадался, почему, когда узнал от опекуна об итоге расследования утраты государственного имущества в количестве сотни дементоров. Старый прохиндей начал бояться. Не так давно он утратил ещё один взятый в Министерстве артефакт - хроноворот, безнадёжно испорченный Гермионой. Потеря второго казённого раритета за год могла аукнуться директору весьма неприятными последствиями, и он свалил утрату на Блэка. Поскольку эксперты сочли, что дементоры были сожжены боевым артефактом Блэка, Дамблдор убедил их, что пульт управления тоже рассыпался в прах под влиянием этого артефакта. Непотопляемому старцу поверили - а что ещё им оставалось?
Несмотря на то, что Петтигрю оказался жив и был объявлен в розыск, без его показаний гибель маглов и предательство Поттеров всё еще висели на Блэке. Сам Блэк бесследно исчез. С его оправданием никто не заморачивался по одной простой причине - это никому не было нужно. Виновные в его неправомерном осуждении не стремились выставить свою небрежность и злоупотребления напоказ, а заинтересованных в его оправдании не было. Родовые маги тогда еще отвернулись от сопляка, демонстративно и со скандалом отрекшегося от рода ради своих прихотей, поэтому связи и знакомства Блэка ограничивались Орденом Феникса, при содействии главы которого он на двенадцать лет был упрятан в Азкабан. Похоже, сама судьба сочла его недостойным свободы, которой он так домогался в школе.
Про МакГонаголл ничего не сообщали, но мы кое-что узнали о ней от Ромильды. К началу каникул декан Гриффиндора всё еще лежала в Мунго. Её раны, щедро политые слюной оборотня, не поддавались лечащим заклинаниям и заживали плохо. Благодаря своим анимагическим способностям МакГонаголл получила только лёгкую форму ликантропии, но полнолуние ей было предписано пережидать в анимагическом виде. В руке пострадавшей был перекушен какой-то важный нерв, поэтому она оставалась неподвижной. К концу лета врачи надеялись частично излечить руку, хотя было очевидно, что прежняя подвижность уже не вернётся к ней. Поскольку это была правая, палочковая рука, сейчас МакГонаголл была неспособна к колдовству, а в будущем она если и сможет колдовать, то только самые простые заклинания.
В совокупности это означало, что преподавать она уже не будет. Как лицо, ответственное за безопасность в Хогвартсе, Дамблдор был признан косвенно виновным в ранении МакГонаголл. Ему присудили выплатить ей десять тысяч галеонов в возмещение ущерба. Вдобавок ей, как пострадавшей на государственной службе, присудили небольшую пенсию - это мы узнали за два дня до каникул, из газет.
Живоглоту я строго-настрого наказал не высовываться. Он и сам это понимал, поэтому вёл скрытный образ жизни. Даже в нашей гостиной, где кот был в полной безопасности, он появлялся только изредка. Ромильда обещала взять его на каникулы к своей тётке, которая разводила книзлов.
Накануне каникул, когда Тед отправился в Выручай-комнату попрощаться с Дианой, а я упаковывал вещи к отъезду, рядом со мной обнаружился Живоглот. В зубах он держал палочку - довольно-таки длинную, чёрную и блестящую, затейливого вида, с белой фигурной рукоятью, чем-то похожую на указку. Палочка выглядела характерно, и я вспомнил, где её видел.
Кот положил её на пол, издал выразительное "ммрряу" и подтолкнул её мордой ко мне.
Палочку Дамблдора.