Глава 3
– А почему Самсамыч? – все-таки спросил Женя, когда мы уже поздно вечером неспешно шли через центральную площадь в направлении моего дома. Прохладный воздух бодрил, выветривая остатки алкогольных паров. Здесь, в центре, таких безобразных луж не было, и можно было не опасаться поскользнуться или промочить ноги. Надо же, Женя заинтересовался прозвищем друга, и чуть помедлив, сообразив, как покороче сформулировать мысль, я ответил:
– Несколько причин. Самвел Самвелович как-то очень официально звучит для человека, с которым добрый десяток лет сидел за одной партой. Опять же есть у него такая черта как мания отвергать помощь. «Я сам» – и точка.
– Понятно, – он о чем-то задумался, и я даже догадывался, о чем.
– Он начальник, потому что еще в школе решил стать следователем и сразу пошел учиться, а мы после армии уже к нему в отдел прибились. Город маленький. Работы особо нет, уезжать в поисках лучшей доли тоже не сильно хотелось. Я вот юрфак заочно закончил. Герка тоже, а Шурик у нас раздолбай – второй раз восстанавливается. Прости, что-то я заболтался, тебе, наверное, не слишком интересно, – извинился я. – Вон мой дом, торцом стоит. Пять минут – и все блага цивилизации к нашим услугам.
– Главное, чтобы в этом оазисе культуры и высокоразвитых технологий был чайник и к нему заварка. Чаю хочу. Умираю.
– Потерпи немного, у меня самый лучший электрический чайник в этом районе!
– Самый электрический? – уточнил Женя. – И к нему ведро родниковой воды?
– Гораздо больше, у нас вся вода в городе из артезианской скважины. Вку-усная! – я понимал, что несу бред, но остановиться не мог. Близость Евгения, странно-непривычные ощущения внутри и с трудом подавляемый жар в паху заставляли искать способы отвлечься, переключиться. Только бы он не заметил, только бы не обратил внимания. Объясняться не хотелось.
Дома было темно и тихо. Включив свет сразу везде, проводил гостя на кухню и поставил чайник.
– Э-эм, а можно мне в душ?
– Да, конечно, – я вскочил с табуретки и пошел за свежим полотенцем. Дал бы и халат, но такового у меня не было, а матушкин в алых маках предлагать не стал, хотя Жене бы пошло.
В ванной зашумела вода, а я постоял немного у двери, прислушиваясь к звукам и борясь с разбушевавшимся воображением, а затем отправился на кухню, где заварил чай в фарфоровом заварничке, укутал его полотенцем, чтобы настоялся как следует, и пошел стелить. Единственным вариантом было положить Женю в мою комнату, а самому уйти в мамину, но видит бог, как же не хотелось! Я готов был устроиться рядом на полу и слушать всю ночь его дыхание. Так остро и так сильно меня еще не накрывало. Одна радость – завтра он уже уедет, а я останусь со своими сладко-горькими воспоминаниями, которые со временем потускнеют и, если повезет, то забудутся совсем.
В прихожей висела его куртка, и искушение было слишком велико – подошел, понюхал. Она пахла немного новой тканью, чуть-чуть сигаретным дымом и тем сладковатым освежителем воздуха, который Самвел предпочитал использовать в своей «ласточке».
Немного разочарованный, вернулся на кухню и сел на нелюбимый мной мягкий уголок, но табуретка была одна, и я ее решил уступить гостю.
Женя, видимо, решил поплескаться подольше. Я успел уже включить телевизор и попялиться в какой-то сериал, само собой про ментов. Как будто на работе было мало этого счастья, но, видать, они давали хорошие рейтинги, поэтому по всем каналам было засилье или псевдоюмористических ситкомов, или таких вот полудетективов-полубоевиков сомнительного качества.
– С легким паром! – сказал я вышедшему из ванной Жене. Еще одно испытание выдержки – на нем, кроме полотенца, ничего не было, и оно не скрывало ни хорошо развитого торса, ни длинных ног, прикрывая только бедра.
– Спасибо.
– Чаю? – я вскочил, стараясь, чтобы мое состояние не было слишком заметно. Женя уткнулся в кружку и улыбался каким-то своим мыслям, наслаждаясь густым ароматом хорошо заваренного чая.
– Может, бутерброд сделать? Или борщ погреть? – вспомнил я о долге хозяина.
– Если случайно есть конфета, продам душу, – он пристально посмотрел мне в глаза и чуть заметно улыбнулся.
– Есть, – я порылся в шкафчике и выставил на стол коробку «Вдохновения».
Женя кивком поблагодарил и потянулся за конфетой. Не знаю, как так можно, но он умудрился измазать губы в шоколаде.
– Вытри, – не выдержал я.
Он вытер, но с другой стороны. Потом облизал уголки губы кончиком языка, и меня бросило в жар, я почувствовал, как лицо заливает предательский румянец.
– Что, еще не все?
– Нет, – выдавил я из себя с трудом и зачем-то потянулся рукой, чтобы убрать капельку шоколада, притаившуюся в уголке нижней губы.
Он перехватил мое запястье и пристально посмотрел мне в глаза. Это мгновение показалось бесконечным, я как будто провалился в колодец, утонул в омуте или попал в искривленное пространство, где время течет по другим законам – а потом он вобрал мои испачканные в шоколаде пальцы в рот. Было ощущение контузии. По крайней мере, что-то такое я читал про войну и сейчас был уверен, что где-то взорвалась бомба, потому что кроме дикого шума в ушах не слышал ничего, а все ощущения сосредоточились в кончиках пальцев, напрямую связанных с низом живота, где разгорался нешуточный пожар.
– Слав? – он потянул меня на себя, и я непонятно каким образом оказался сидящим у него на коленях. При других обстоятельствах можно было бы посмеяться: я со своими метр девяносто и соответствующим весом, и он сантиметров на двадцать ниже и легче на пару десятков килограмм.
Только веселиться не хотелось совершенно. Его губы сначала изучающе, а затем требовательно ласкали мои, а руки гладили спину, забравшись под футболку, расстегивали ремень и молнию на джинсах, сжимали ноющий член. Накрыло меня не по-детски. Соображалка отключилась совсем, и если бы он разложил меня прямо на полу, то ни сил, ни желания сопротивляться я в себе не нашел бы. Так и простился бы с анальной девственностью. Безропотно и покорно.
– Слав, не могу больше, – прошептал Женя, – трахни меня!
Я кое-как встал на ноги, шатаясь как пьяный и пытаясь сообразить, что делать. Он же, быстро скинув полотенце, дав на мгновение полюбоваться его ровным, хороших размеров членом, развернулся задом и, опершись грудью о стол, расставил ноги.
– Давай. Я подготовился, – и сунул мне фольгированный квадратик.
Просить дважды меня было не нужно. Едва раскатав непослушными пальцами тонкий латекс по всей длине, тут же приставил головку члена к влажно поблескивающему анусу – действительно подготовился – взял Женьку за бедра и, не особо церемонясь, засадил на всю длину.
Возможно, нужно было действовать осторожнее, но опыта отношений с парнями у меня не было, да и с самоконтролем в данный конкретный момент времени было туго. Потому что испытываемые сейчас ощущения затмили все, что у меня было раньше. Наверное, потом секс с девушками меня уже не прельстит…