– А ты чей сынок-то будешь?
– Антона Виланского.
– Евгений Антонович значит. Я же тебя в коляске помню. Вымахал! Хотя Антоха-то повыше будет.
– Я на мать похож, – пожал плечами Женя, а я заскучал – все эти обсуждения давно минувших дней и воспоминания нагоняли тоску.
– Слав, загони-ка старичка в стойло. А я пока с гостем побалакаю.
Женя смотрел во все глаза, как я привычным жестом подал дяде Лёне костыли, помог выбраться из машины и уверенно сел за руль.
– Да-да, – донеслось до меня, – если бы я был здоров, то до сих пор выступал бы…
Поставив автомобиль рядом с белой «копейкой», заглушил мотор и запер ворота. Услышанный обрывок разговора не выходил из головы – как это выступал? Что-то сомнительно, чтобы дядя Лёня занимался танцами-шманцами.
В доме из-за закрытых на время отъезда хозяина форточек было душновато. Я уверенно распахнул створку окна на кухне и прошел в комнату, где расположились эти двое.
– Слав, чайник поставь, а? И забыл совсем, там на заднем сиденье пирожков Мирна с собой дала.
Делать нечего, пошел выполнять распоряжения. Потом накрывал на стол, заваривал чай – положение давнего знакомого обязывало, как-никак чуть не всю юность в гараже проторчал. Только вот оказалось, что знаю я об этом человеке ничтожно мало.
– Слав, поедешь со мной? – внезапно задал вопрос дядя Лёня.
– Куда?
– На шоу каскадеров. Приглашений два, дочь не поедет точно, она об этом до сих пор слышать не может.
– Поеду, – чуть не сквозь зубы ответил я. Вот что оказывается – каскадеры! Женечка-то кем оказался. – Сразу нельзя было сказать? – упрек я адресовал этому скрытнику, но дядя Лёня понял по-своему.
– Я долго смириться не мог. Да и потом: о чем рассказывать? Как по своей глупости и торопливости скорость не рассчитал? Не обижайся. Не та это тема, о которой приятно поговорить в хорошей компании.
Я слушал и думал, что на самом деле все просто и логично. Все факты сразу обрели смысл и ясность. Женя каскадер. Человек, который постоянно рискует жизнью. Соответственно, не пьет. Хорошо физически подготовлен. Не удивлюсь, если владеет какими-нибудь единоборствами, потому и не испугался незнакомой компании. За руль сел тоже понятно почему, и тут до меня доперло, отчего возникало то ощущение полета и невесомости – от мастерства водителя. Профи же! Гастроли опять же, какой же я дурак – предлагал болото сонного городка кому!
Одно оставалось теперь непонятным: зачем ему было со мной путаться? Вряд ли у такого человека был недостаток внимания.
– Слав, ты чего? – Женя с тревогой смотрел на меня, а я пялился на дорогу, высматривая междугородний автобус.
– В смысле?
– Что случилось? Что не так?
– Жень, я все понимаю. И про профессию, и про скрытность, но все-таки: зачем я был тебе нужен?
– Слав, ты все драматизируешь…
– Не знаю. У меня нет опыта в такого рода… отношениях. Поэтому просто не понимаю. Это естественно для геев? Вот так с первым встречным? Тебя никто не ждет? Никто от измены страдать не будет?
– Слав, у меня никого нет и давно, постоянные гастроли, репетиции, общие номера не способствуют личной жизни, – тихо ответил Женя, – Ты мне понравился. Очень. С тобой было классно и действительно жаль расставаться…
Чертов автобус подъехал так не вовремя! Женя стиснул мою руку, заглянул в глаза и, пробормотав: «До свидания», – скрылся внутри. Я смотрел на то, как он идет по салону, выискивая свободное место, садится, машет рукой, и чувствовал не боль, нет. Раздражение. Недовольство собой, ситуацией, в которую попал, и вообще жизнью в целом. Дома будет пусто, даже когда вернется с дачи матушка. Не ее общество мне нужно, совсем не ее.
Найти девушку и пуститься во все тяжкие? Сама мысль о какой-нибудь не обремененной лишними комплексами девице вызывала тошноту – не надо нам этого!
Чертов Женька! Чертовы замшелые традиции! Чертова жизнь… Почему все так несправедливо устроено? Я шел по залитым ослепительным солнцем улицам и злился на судьбу, на ненужную встречу и свою дурацкую сердобольность. Чего стоило не обратить внимание на Женьку? Пройти мимо. Тогда все сложилось бы совершенно иначе! И только подойдя к подъезду, вдруг понял: ни за что, ни за какие коврижки я бы не отказался от той ночи, что у нас была. Пусть она так и останется одной-единственной. Зато она была настоящей! Теперь, по крайней мере, знаю как оно бывает, когда…
Глава 5
Долго в пустой квартире я не выдержал. Одиночество навалилось внезапно, сдавливая как тисками, вымораживая все внутри. Никогда раньше я не тяготился тем, что оставался один, наоборот, радовался: работа с людьми и говорливая матушка вызывали порой желание поселиться в тайге или хотя бы провести там отпуск. Я всегда был самодостаточен, с самим собой мне не было скучно, всегда получалось найти занятие по душе.
Сейчас же все валилось из рук. Еда казалась пресной, фильмы и книги – скучными или тупыми. Раздражающими. Некоторое время развлекался тем, что рыл в инете инфу про каскадеров, узнал про ту группу, в которой начинал дядя Лёня и сейчас работал Женя. Смотрел видео, пытаясь разглядеть знакомую фигуру.
Ночью, крутясь и сбивая одеяло, мучился от бессонницы и все думал, думал про Женю и внезапное свое чувство. Мысли метались от воспоминаний о часах и минутах, проведенных с ним, к той жизни, что была раньше. Почему-то другого определения, кроме как «серая», к ней подобрать не удавалось. Промучившись до утра, не выспавшийся и оттого совершенно разбитый, глотнул растворимого кофе и пошел к дяде Лёне – желание узнать как можно больше про команду каскадеров – а по сути про Женьку – оказалось неистребимо.
Вся неделя прошла как в тумане. Работа, общение с друзьями, выбор подарка для новорождённого и обсуждение имени не затрагивали душу совсем. Мысленно я был не здесь. Единственной отдушиной оказался дядя Лёня, с удовольствием обсуждавший поездку и делившийся ценными сведениями.
– Это, Славик, ты еще само шоу не видел, – посмеивался он, – живьем совсем другие ощущения, поверь! А то, понимаешь, насмотрелся по интернету, там же половина драйва ушла в никуда.
– Да кто же спорит, – соглашался я.
– И правильно, – усмехался дядя Лёня, – не спорь! Ты же не думаешь, что за столько лет ничего в технике не изменилось, что все трюки замерли на уровне восьмидесятых?
Так что всю неделю мы провели в предвкушении поездки и шоу. Матушка ворчала, потому что я почти не бывал дома. Приходил только спать. Ей казалось, что сынуля похудел, и вообще, зачем куда-то ехать, смотреть на машины, что их, по дорогам мало ездит? А на даче парник не доделан. Проблемы выращивания овощей на данный момент волновали меня меньше всего. Пришлось поговорить с ней серьезно, объяснив свою позицию: хочет что-то растить – на здоровье, но зачем нам это все в промышленных масштабах?
В пятницу выписали жену Герки. У всего отдела было нерабочее настроение, но праздник по этому поводу было решено перенести на потом: молодой матери наверняка хотелось отдохнуть и побыть с любимым мужем. Самсамыч посмеивался, но о причинах своего хорошего настроения помалкивал. Зато отпустил всех домой пораньше, к нашей общей радости.