— Сначала я должна кое-что проверить. Приду, как только смогу. Увидимся позже. Пока.
Вопреки своему обыкновению Дженни отключилась первой.
— Что-то случилось? — спросила Эмма.
— Возможно. Мне жаль, но я должен идти.
Скотт уже повернулся, чтобы уйти, но Эмма остановила его.
— Может, созвонимся? Где я могу тебя найти?
— В Королевской Эдинбургской больнице. Я возглавляю отдел клинических исследований в неврологии.
3
В этот поздний час в главной больнице Эдинбурга было тихо. Дежурила ночная смена. Кинросс направился к четырнадцатой палате, на ходу надевая халат. Телефонный звонок Дженни не на шутку встревожил его.
Мэгги Твентон из палаты номер четырнадцать была не обычной пациенткой. Почти год Скотт тщательно, применяя новый подход, изучал ее случай. В отличие от большинства пациентов, семидесятидвухлетняя миссис Твентон сама обратилась в больницу с жалобами на проблемы с памятью. Она прошла краткий ментальный скрининг и тесты первого уровня, которые выявили некоторые характерные симптомы. Более комплексная диагностика подтвердила деменцию альцгеймеровского типа. В рамках своего исследования Скотт решил лично вести пациентку. С осени прошлого года болезнь стала прогрессировать особенно ускоренными темпами, и миссис Твентон приходилось оставаться в стационаре все более длительное время. Как и с другими пациентами, невролог регулярно беседовал с ней, чтобы оценить ее когнитивные способности и проследить изменения функций ее мозга. Скотт просил миссис Твентон рассказывать о своей жизни, ее вехах и датах. Кинросс постоянно работал с пациентами с распадающимся сознанием и уже привык слушать истории их судеб, отрывочные и порой перепутанные из-за утраты понятия о времени. Но с Мэгги все было немного иначе. Ее биография была по-настоящему незаурядной, а в моменты ясности она исповедовала дух и философию жизни, которые Скотт не мог не оценить. Доктору нравились ее настрой и ее взгляд на мир.
Он остановился перед палатой, одернул халат и глубоко вдохнул, затем осторожно постучал и открыл дверь. Мэгги Твентон лежала на кровати; в руках у нее был листок бумаги.
— Доктор Кинросс!
— Добрый вечер, миссис Твентон. Уже поздно. Почему вы не спите?
— Третьи сутки не могу сомкнуть глаз. Вот и занимаю себя, чем придется. Я только что получила письмо от мужа.
Миссис Твентон помахала в воздухе листком.
— Какие новости? — как ни в чем не бывало спросил Скотт.
Голубые глаза пожилой женщины на мгновение словно подернулись туманом.
— Бомбежка была ужасной, — сказала она. — Наши соседи потеряли свой дом, но нам повезло, наш остался цел. Он говорит, что страна скоро будет освобождена. Дай Бог, чтобы он был прав…
— Похоже, письмо по-настоящему вас обрадовало. Давно вы женаты?
Мэгги Твентон задумалась. По ее лицу было видно, с каким напряжением она ищет в памяти ответ.
— Уже два года, доктор, — наконец нашлась она. — Как только Ричард вернется с фронта, я хочу вас познакомить. Уверена, вы найдете общий язык.
Мэгги аккуратно сложила пожелтевшее письмо и убрала его на прикроватный столик. Она дорожила этим письмом, как ничем другим, но постоянно забывала о нем и каждый раз словно обнаруживала его заново. Миссис Твентон опустилась на подушку и как будто только сейчас осознала, что рядом с ней стоит доктор. Кинросс сделал вид, что ничего не заметил.
— Какой сюрприз, доктор!
— Надеюсь, я не помешал вам.
— Нет, нет, пожалуйста, входите. Берите стул. У меня осталось немного превосходного песочного печенья. Угощайтесь, я уверена, что вы еще не успели позавтракать…
Скотт взял одно печенье. Он сам принес Мэгги коробку два дня назад. В болезни, которая не поддается обобщению, случай Мэгги Твентон был поистине удивительным. Одной из особенностей, которая привлекла внимание врача, была разница в сохранности ее различных когнитивных функций. В то время как процессы восприятия, запоминания и извлечения из памяти у пациентки были явно нарушены, ее способность к умозаключениям, узнаванию лиц, язык и двигательные функции казались неповрежденными. Кинросс осмотрел миссис Твентон, затем взял стул и сел. Когда врачам случается присаживаться в палатах у пациентов, они обычно устраиваются у изножья кровати. Но сегодня Скотт сел в изголовье, рядом с Мэгги, словно близкий человек.
— Ну что, доктор, как мои последние анализы?
— Они обнадеживают. Но я здесь не из-за них. Я только что закончил смену и решил зайти поздороваться с вами.
Лицо Мэгги озарилось лукавой улыбкой.
— Осторожно, доктор! Я могу подумать, что вы ухаживаете за мной! Берегитесь: Ричард очень ревнив. Вам стоит найти хорошую девушку. Я просто обязана познакомить вас с Маргарет Бредингс.
Ричард умер восемь лет назад. Миссис Бредингс было семьдесят шесть лет; она похоронила трех мужей. Но, тем не менее, Скотт весело ответил:
— С удовольствием познакомлюсь с ней. Я вам доверяю.
Миссис Твентон с довольным видом разгладила складки своего одеяла и добавила:
— Я уверена, что вы сумеете найти подходящую для вас женщину. Я знаю, что вы хороший человек.
Кинросс был удивлен. Как такие идеи могли возникнуть в наполовину уснувшем разуме? Он вспомнил о прогнозе Дженни и незаметно посмотрел на часы.
— Вы выглядите озабоченным, доктор. Вас что-то гнетет?