Посреди напряженной тишины внезапно раздался полный отчаяния вопль. Ханна Аббот, зажимая себе рот руками, смотрела вверх. Там, словно стираемое невидимой тряпкой, исчезало звездное небо, открывая взору теряющиеся во мгле своды. Один за другим погасли светильники на стенах.
— Что это? — воскликнула навалившаяся темнота.
— Что происходит?! — посыпалось со всех сторон. Ученики вскакивали с мест. Гарри, как и многие другие, вопросительно смотрел на Макгонагалл, силуэт которой выделялся на фоне освещенного лунным светом окна.
— Не знаю… — прошептала она, озадаченно озираясь.
В тот момент раздался грохот камнепада, и замок вновь встряхнуло. Зал наполнился криками, студенты заметались между столами, натыкаясь друг на друга.
— Что за?.. — прорычал кто-то из мальчиков.
— Почему у меня не получается Люмос? — взвизгнула девочка.
— И у меня!
— Без паники! — зычно крикнула Макгонагалл, стремительно направляясь к дверям, через которые в зал вплывало большое облако пыли. Глаза постепенно привыкали к сниженной освещенности. — Всем оставаться на местах! — Однако некоторые ученики уже успели выбежать из зала.
— Лестницы! — донеслось из-за пылевой завесы. — Лестницы остановились. А одна обрушилась.
У многих в руках показались палочки. Макгонагалл взмахнула своей. Раз, другой. Ничего. Она утратила способность колдовать, как и многие в зале, судя по раздающимся со всех сторон вопросам и воплям.
«Что происходит?» — подумала она с невольным страхом и, будто прочтя ее мысли, какофонию недоумения и отчаяния прорезал ликующий голос Паркинсон:
— Да что же здесь непонятного?! Это Темный лорд! Только он мог наслать чары, лишившие нас всех магии. Так что считайте, его враги уже повержены…
*
Темный лорд, однако, переживал ощущения, далекие от победного триумфа. Он с трудом отнял от усыпанной белым гравием дорожки свое лицо, нещадно этим самым гравием ободранное. И ведь падение еще смягчила Нагини. Тоже изрядно пострадавшая, она жалобно шипела рядом. Настолько невнятно, что Волдеморт даже не разобрал слов. Несчастное животное. Виновники дорого заплатят.
— Люциу-ус-с! — со зловещим спокойствием протянул он, поднявшись и найдя взглядом сверзившегося неподалеку слугу. — Ты что, не снял антиаппарационные ча-ары?
— Мой повелитель! Я их снимал, — от страха Малфой попятился, даже не вставая с пятой точки и не убирая с лица подкрашенным алым светлые лохмы.
— Что же тогда только что произошло? — «В самый неподходящий момент!!!» — мысленно уже раскалившись добела, он продолжал говорить ласково: — Не потрудишься ли объяснить?
Видя нацеленную на себя палочку лорда, Малфой, очевидно, приготовился вопленно объяснять, но ему помешал дикий визг, от которого напрочь заложило уши. Но отнюдь не банши попутным ветром принесло к Малфой-мэнору. С белым лицом и трясущимися руками Беллатрикс глазами, полными ужаса, таращилась то на свою палочку, то на порванную при падении юбку.
*
— Мерлиновы!.. — хлопнул себя по лбу Кингсли, но вовремя спохватившись сменил вторую часть расхожей присказки: — … усы.
Его только что осенило. Больше часа назад он с группой авроров прошел по тайному ходу из Кабаньей головы в Хогвартс. Как еще не застряли в нем или в Выручай-комнате?! Только из нее вышли — и началось… Около часа назад они, лишившись магии, в полутьме добрались до Большого зала, где и нашли всех учеников и преподавателей. Четверть часа они пытались разобраться с произошедшим прямо на месте, после чего он отправил бойцов охранять периметр. Толку от них без магии никакого, но видимость деятельности успокаивает. А сам же он уже полчаса расхаживал перед притихшими профессорами по учительской, освещенной несколькими свечами, которые он сам и зажег от маггловской зажигалки, непонятно как оказавшейся в кармане. «Откуда она у меня? — отвлекшись от бесплодных размышлений на тему последних событий, он бесцельно щелкнул поджигом и засмотрелся на желтоватый язычок с бледно-голубоватой верхушкой. Брат по рассеянности иногда надевал его вещи, несмотря на явную разницу в размерах. — Наверное, он и забыл… Лесли всегда слегка не в себе. И сегодня звонил с очередной сверхценной идеей. Что-то насчет отключения магии… Что?! Да чтоб меня!»
— Кингсли, вы что-то поняли? — большие, чуть слезящиеся глаза Минервы смотрели выжидающе и строго, совсем как в его школьные годы.
— Д-да, — чуть более поспешно, чем следовало бы, ответил он. — Появились кое-какие подозрения. Но, чтобы их проверить, мне нужно в Лондон. Здесь поблизости можно найти хоть какой-нибудь транспорт?
*
Малфой-мэнор как будто обмер. Исчезли куда-то домовики, вдруг переставшие откликаться на призывы хозяев. Обескураженно смотрели с полотен онемевшие и обездвиженные портреты предков. В многочисленных комнатах и коридорах без поддерживающих комфортную температуру чар постепенно становилось прохладно. Все обитатели поместья: его хозяева, трое Лестрейнджей, Уолден Макнейр и Волдеморт с обмотанной бинтами Нагини на плечах — собрались за длинным столом в гостиной. Громко тикали напольные часы с маятником, и раздражающе хлопала оторванная ветром ставня. Беллатрикс, обессиленная недавней истерикой, сидела с отсутствующим взглядом, братья Лестрейнджи и супруги Малфои изображали глубокие раздумья, а Уолден отковыривал ногтем лаковое покрытие стола, время от времени нарушая тишину сосредоточенным сопением.
— Ну, что, — стянув с головы мокрую тряпку, прикрывавшую глаза и лоб, устало поинтересовался Волдеморт. — У кого какие предположения?
Лестрейнджи напряженно переглянулись с Малфоями.
— Я думаю, это какое-то проклятие, мой лорд, — осторожно заговорил Рудольфус.
— Кто мог наслать его на нас и зачем?
— Авроры, — пожал широкими плечами Рабастан, — чтобы лишить магии и… арестовать.
— Тогда поместье бы уже штурмовали, — возразил Люциус и, заметив, что повелитель смотрит теперь на него, добавил: — Не хотел бы я оказаться правым, но боюсь, что это какая-то неизвестная болезнь.
— И что? От нее есть лекарство или мы теперь навсегда… — очнувшись, Беллатрикс уставилась на него страшными глазами, — сквибы? — резко севшим голосом просипела она.
— И мы заболели вот так внезапно и все разом? — прищурившись, уточнил Волдеморт.
— Простите, мой лорд, я не знаю. Просто это единственное, что…
— Что же нам теперь делать?! — прошептала Белла, умоляюще глядя на повелителя.
Он некоторое время смотрел на нее с нечитаемым выражением змееподобного лица.
— А пожалуй, ты права, Белла, — неожиданно заключил он и, больше не глядя, на мгновенно оживившуюся соратницу, обратился уже ко всем: — Раз мы все равно пока не можем понять, кто виноват, есть смысл ответить на вопрос: «Что делать?» Люциус, проводи нас к моему личному хранилищу.