Грэй кивнул и заглянул в холодильник. Просить брата ни о чем не хотелось – лучше уж обойтись пустым чаем, чем взбесить его еще больше заявкой, что Ник останется пока что у них. Терпение Грэнзэ – штука непредсказуемая. Странно, что вообще так спокойно на все среагировал.
-Ясно. Я не знаю, когда вернусь – после еще дела надо кое-какие закончить. Присмотри тогда за Лиссой, чтоб до утра опять в мультики не таращилась.
Грэй опять кивнул.
- А Юма?
Грэнзэ отодвинул пакет с кастрюлей и обернулся.
- А Юма, вообще-то, работает. И это не ее обязанность – доглядывать за моей дочерью.
- Как справедливо замечено, – скривился Грэй, захлопнув холодильник. – Дочь твоя – а смотреть за ней должны все кому не лень, да?
Грэнзэ дернул плечом и сузил глаза. Собрал волосы в хвост, как делал только будучи очень злым – резкими короткими движениями, и выдохнул.
- Ладно, не бери в голову – сам разберусь.
- Я пошутил, – Грэй примирительно улыбнулся, заставив внутреннее раздражение заткнуться и не отсвечивать. – Забей. Сделаю, конечно.
Грэнзэ качнул головой, сунул в зубы недокуренную сигарету и вышел, прихватив два объемных пакета с закусками и салатами.
«Да вот уж кто-кто, а Кир не стоит этого вообще».
Проводив брата взглядом, Грэй привалился к стене и стал ждать, когда хлопнет входная дверь.
- Я оставила на плите суп, – в кухню вошла Юма, одетая во все черное, с большими серьгами-кольцами в ушах и ярко накрашенными глазами.
Грэй не смог удержаться от горькой мысли, что ей и нарядиться-то больше некуда, кроме поминок и похорон – поэтому, видимо, так накрасилась сегодня и распустила свои рыжие кудри, обычно собранные в хвост.
– На стиральной машинке – чистое полотенце, – Юма отвернулась, словно смутившись под его взглядом. Как будто ей было неловко, что она так вырядилась. – Грэнзэ сказал, что ты не один.
Грэй кивнул ей, немного оттаивая, и улыбнулся.
Юма казалась ему странной еще с момента их знакомства. Вроде такая наглая, легко отшивающая пьяных мужиков, способная навалять по морде в драке не хуже любого пацана, обладающая матерным запасом грузчика и презрительным фирменным взглядом.
И при этом безответно и безумно влюбленная в Грэнзэ, готовая на все ради одного доброго слова, она принимала любые его условия, чтобы просто оставаться рядом. Любила, заботилась, как умела, готовила, старалась хоть как-то убирать их дом, помогала всем, чем только могла.
«Неужели Грэнзэ не видит, что она самая идеальная для него пара? – думал иногда Грэй, наблюдая, как Юма в свой выходной день носится с веником по коридору, параллельно уча Лиссу правильно называть буквы. – Простая, как карандаш, надежная и спокойная. Что ему не так? Вот жил бы с ней… Нет же, блин, до сих пор сходит с ума по какой-то своей загадочной красотке. Интересно, она вообще была хоть?»
- Моя мама зайдет за Лиссой утром, – сообщила Юма уже из коридора, надевая туфли на высоком каблуке. – Я договорилась, что они сходят в парк. На мороженое денег маме оставила.
- Спасибо, – Грэй вышел следом за ней, обнаружив, что его брат уже свалил. – Может, мне самому отвести ее?
Юма благодарно кивнула, минуту рассматривала себя в зеркале и сбросила туфли, с коротким вздохом надев низкие «лодочки».
Грэй дернул уголком губ.
Ей очень шли каблуки, надо сказать, но Юма надевала их только на работу, потому что рядом с невысоким Грэнзэ не хотела казаться лошадью.
«Ну и дура, – Грэй проводил ее взглядом. – Как будто дело в ее росте. Мне кажется, Грэнзэ вообще уже любить никого не способен. Разучился».
Он вернулся в комнату и сел на подоконник, молча рассматривая тупо застывшего у окна Никиту.
Есть тот явно сейчас не будет, а вот залить в него литр пива и отправить отсыпаться очень стоило бы.
- Держи, – вытащив из ящика, стоявшего на столе бутылку, Грэй протянул ее Нику. – За упокой.
Ник безучастно взял предложенное пиво и выпил пару глотков.
«Давай, залей это горе, выброси и забудь. Никто не знает. Никто ничего не узнает. У тебя вся жизнь впереди».
Грэй прищурился, раздумывая, как получше донести эту мысль до друга.
- Никит, а ты не думал поступить куда-нибудь? Ты же школу с медалью закончил – тебя везде возьмут, а? Может, врачом станешь? Потом вообще из страны свалишь на хер?
Тупое, ноющее, бесконечно тянущееся время выматывало Герду больше чем обилие рекламных проспектов на столе.
Мать хотела, чтобы она разобралась с предложениями партнеров по бизнесу и приняла самостоятельное решение, кому именно отдать предпочтение в этом году.
«Какая разница, у кого покупать кассеты и диски? – Герда сжала пальцами виски. – Зачем это именно сейчас нужно? Еще даже 9 дней не прошло с похорон, а она уже хочет, чтобы я, как ни в чем не бывало, возилась с работой».
Наугад ткнув в первый попавшийся каталог, Герда раскрыла его и пролистала несколько страниц.
- Аника, что ты думаешь о китайских видеомагнитофонах?
Сидевшая за большим столом около входа в кабинет секретарша сморщилась и фыркнула.
- Ну, нам-то это ни в куда, – она подняла густо накрашенные ресницы и улыбнулась. – Пусть этим дешевки развлекаются. Лучше SONY заказать, как обычно.
Герда кивнула, изучив взглядом миловидную мордашку с родинкой на щеке.
«Дешевки, – мысленно повторила она слова Аники. – А ты-то сама откуда? Почему люди так стыдятся тех, кто беден? Она же даже матери теперь не звонит вообще. Как и моя, кстати. А раньше дружили…»
- Тебе повезло! Повезло! Повезло! – рыдающая подруга размазывает по глазам черные разводы дешевой подводки, трясясь, как в лихорадке.
Герда смотрит на нее и не верит сама себе.
Всего-то пару лет не виделись. Всего пару лет.
А перед ней сидит полупьяная шалава с напомаженными губами, обтянувшая себя черным платье под «Шанель», как презервативом, в порванных чулках и маминых лаковых туфлях.
Герда и узнала-то школьную подружку с огромным трудом, когда та сунулась в окно ее машины, предлагая водителю быстрый секс за «сто баксов».
Теперь они сидят прямо на тротуаре. Одна рыдает, вторая пытается сообразить, как такое могло случиться вообще – росли же в одном дворе, за одной партой сидели, косички друг другу плели на переменках…
-Ань, слушай, – Герда встает и тянет все еще рыдающую подругу за собой. – Поехали ко мне. Кофе попьем и что-нибудь придумаем.
- Как у Димы дела? – Аника еще раз улыбнулась. – Заедет за тобой сегодня?
- Он в командировку уехал, – Герда равнодушно пожала плечами. Последнее, что ее сейчас занимало – это где болтается ее муж. – Заказывай тогда SONY, остальным напиши отказ под каким-нибудь благовидным предлогом и сообщи, что мы продолжим рассматривать их продукцию в следующем месяце.
- Да послать их может? – Аника начала тыкать острым ноготком в клавиатуру. – Зачем возиться?
- Зачем людей зря отшивать? – Герда пожала плечами. – Вдруг еще пригодятся нам однажды. Слушай, а ты маму свою давно навещала?
Подняв взгляд, Аника недовольно дернула бровью и капризно скривила губы.
Она не любила вспоминать крошечную двушку в «хрущевке», где не было даже лифта.
- А что? – заметно напряглась она.
Так и не научившись вычислять перепады настроения своей богатой подруги, Аника предпочитала подстраиваться под ситуацию и быстро находить нужные слова.
- Вот это хоромы у вас! – шмыгая носом и давясь горячим шоколадом, Аня оглядывает высокий потолок с лепниной. – Вот повезло же!
Герда молчит, наливая себе кофе. Она не очень понимает, чему тут можно завидовать. Большой, заставленной дорогой мебелью квартире, где отец и мать словом не обмолвятся и стараются не пересекаться?
То есть мать старается не видеть отца, хотя он по-прежнему ласков с ней и каждое утро сам делает ей зеленый чай.