Дима отступил на шаг, нервно усмехнувшись. Он минуту рассматривал Грэнзэ, пристально изучая каждый миллиметр усталого, хмурого лица, и пытался зацепиться хоть за что-то, чтобы могло сейчас перевернуть ситуацию в его пользу.
Прочитав записку, он мгновенно узнал подчерк и понял куда ехать, но так и не смог подготовиться к разговору.
Чем можно угрожать человеку, у которого ничего и никого нет?
Только смертью.
- Как такая падаль, как ты, выживает и ухитряется шантажировать сильных мира сего? – он вытащил из-под пиджака маленький изящный пистолет. – Я же прямо сейчас могу отправить тебя на тот свет вместе с этим секретом. Герда вернется, как ты сказал. И все.
Подняв пистолет, он навел его на зеленую радужку и со второй попытки взвел курок.
- Валяй, – Грэнзэ потер глаза и с интересом уставился в черное дуло. – Если я не приеду домой, в моих вещах найдут конверт с записями и чеками от господина Орлова. Ты этого хочешь?
Дима на секунду замер, потом тихо выругался и опустил пистолет.
- Так это твоя шмотка была, да? На ней в ту ночь?
- Угу, – Грэнзэ перекинул ногу через бак и завел мотоцикл. – Моя, чья ж еще-то? Удивлен, что ты сразу не догадался, ты же умный, в институте учишься.
Столкнув «Иж» с центральной подножки, Грэнзэ медленно съехал с тротуара.
- Поеду, раз мы договорились.
- Леш, верни ее, – Дима сделал пару шагов за медленно катившимся мотоциклом. – Ну, хоть что-то святое для тебя есть, а? Почему именно Герда?
Грэнзэ жестко усмехнулся и воткнул передачу.
- А это у Бога вашего спрашивай. Если ответит – дай знать.
Герда лежала, изучая глазами потолок, и рассеянно перебирала взлохмаченные волосы Грэя, который задремал.
- Странно, – негромко сказала она в пространство, больше для себя, чем для него, но Грэй услышал и приоткрыл один глаз.
- Что странно?
Вздохнув, Герда перевернулась на бок и подперла голову рукой.
- Не могу понять – что такая замечательная девушка, как Юма, нашла в твоем брате, и почему он это совершенно не ценит. Ну, елки-палки, она так старается – видно же.
Грэй вздохнул, приподнялся на локтях и помотал головой, отгоняя дрему.
- Вообще-то дело не в том, что он это не ценит, – возразил он. – Грэнзэ ценит ее заботу, просто не любит, когда Юма тратит свои деньги на еду сюда. Это же ее заработок, а она и так не Рокфеллер, мягко скажем, мать содержит, собаку свою дурацкую, да еще постоянно что-то Лиссе покупает. А он ничего не может дать ей взамен.
Герда фыркнула.
- Вообще-то достаточно благодарности и душевного тепла в ответ. Разве не ясно, что такая забота идет от сердца?
Грэй засмеялся, немного хриплым сонным смехом, от которого у Герды побежали мурашки по телу.
- Спасибо в карман не положишь, – ответил он. – И зимой на себя не наденешь. Она знает, что мы на мели сейчас, вот и притащила продукты поперек его слова. Юма знала, что брат будет злиться, но такая уж у нее натура – заботиться. Лишь бы не у себя самой украла – а то выйдет, что всем купила еды, а сама будет водой и сигаретами питаться.
Герда непонимающе вскинула брови.
- В смысле? Я не поняла.
- Не парься этими мыслями, это их дела, – Грэй обнял ее и уронил рядом с собой на подушку. – Давай доспим, а? У меня глаза слипаются.
Решив не возражать, Герда подождала, пока дыхание Грэя выровнялось, а потом осторожно высвободилась из его объятий и вышла из комнаты.
На кухне она минуту рассматривала старенький холодильник, а потом открыла его и изучила взглядом.
Герда, конечно, сто раз видела в кино, как выглядит пустой холодильник, где завалялась половинка луковицы или пара картошек, но в жизни…
Сев за стол, она рассмотрела заботливо накрытую салфеткой тарелку, оставленную, видимо, для дочки Грэнзэ, чашку недопитого кофе и качнула головой.
Невольно вспомнился завтрак, когда Юма так радушно предложила ей яичницы, а сама, кажется, удовольствовалась только кофе.
Сердце болезненно сжалось, преисполнившись еще большего восхищения к этой девушке, которая так самоотверженно и преданно любила совершенно чужую ей семью.
«Да бред все это, – Герда мотнула головой, отгоняя эти мысли в сторону. – Если на сигареты и пиво деньги у Грэнзэ есть, то уж на еду-то точно должны быть. Изображает из себя хрен знает что и непонятно зачем. Наверное, считает, что ему это прибавит загадочности. Тоже мне – принц Эрик выискался. Вот Юма на самом деле настоящая героиня и заслуживает счастья, а не такого отношения».
Герда взяла чашку и отпила глоток остывшего кофе с корицей, потом поджала ноги и натянула на колени толстовку. Вслушиваясь в дом, где все, кроме нее, спали, она снова вернулась мыслями к утреннему разговору, пытаясь понять – на самом ли деле Грэнзэ любил Лену, или просто играл ее чувствами, как и с Юмой теперь, прикидываясь загадочным принцем на белом коне.
“Вот сделаю тут ремонт, приведу все в порядок и набью холодильник продуктами сама. Пока этот герой пьет и страдает, я все сделаю, чтобы ни Грэй ни Юма не жили так. У них все будет, а он – как хочет пусть поступает!”
Немного успокоенная этой мыслью, Герда подперла голову рукой и стала прикидывать, сколько надо денег, чтобы хоть немного привести в порядок этот обшарпанный пустой дом.
Загнав мотоцикл к черному входу в кафетерий, Грэнзэ еле доплелся до склада и рухнул на невысокий диванчик, стоявший в углу.
“Порой мне кажется, что там на небе сидит какой-то дерьмец-режиссер и снимает кино про то, как мы тут выкручиваемся. Поганая мыльная опера. И вот как только все начинает становиться почти хорошо и уже на горизонте маячит “долго и счастливо”, какой-то мудак дает этому режиссеру еще денег, чтобы не заканчивался сериал, которой так полюбился зрителям в Небесной Канцелярии. И снова поток дерьма с неба, как проливной дождь, и это опять – надолго”.
Домой идти совершенно не хотелось, хотя мысль о теплой сонной Юме, которая бы обняла сейчас и уткнулась носом в шею, была очень заманчивой. Она бы согрела и отогнала пережитый страх простым касанием. Она умела.
“Мне на этой неделе еще сколько раз, интересно, придется посмотреть смерти в глаза? Хотя Димка бы не выстрелил – вон как руки тряслись. Зачем только ствол таскает с собой?”
Вытащив из-под дивана пепельницу, он закурил, неторопливо стряхивая пепел и ожидая, когда тяжелые веки станут совсем свинцовыми.
“Даже выследить не смог. Герой на коне, блин”.
Неповоротливый хвост в виде серого тонированного джипа отстал еще до проспекта, пытаясь угнаться за мотоциклом по дворам. Заложив потом круг по городу, Грэнзэ поехал сюда.
«Неужели она серьезно Димону сдалась, а? Да что в ней такого-то? Я думал, он реально на бабках женился и доит эту козу потихонечку, сливая ее бабло в бизнес Следа. А тут вдруг прорвало кого-то? Серьезно? Он серьезно в нее влюблен?..»
- Грэнзэ, – на край дивана сел Сэльва. – Слушай, я понимаю, что ты не спал, по ходу, сутки уже и не жрал, кажется, столько же, но мне «тойоту» пригнали только что – к завтрашнему утру должна быть другого цвета и с новым движком… возьмешь? Платят вдвое.
- Бля-я, – Грэнзэ закрыл глаза рукой, уронив пепел себе на лицо.
- Мне так и ответить? – Сэльва выждал минуту и посмотрел на него с сочувствием, но в то же время выжидательно и почти просительно.
- Дай мне час поспать, кофе, а потом «тойоту».
Улыбнувшись одними уголками губ, Сэльва кивнул и поднялся.
- На кухне гречка есть холодная – это от меня лично премия.
- В этот раз не пивом? – Грэнзэ улыбнулся ему вслед, снова закрывая глаза. – Надо же!
====== “бесит”, “кажется” и мерседес ======
Грэй проснулся довольно поздно и по привычке первым делом посмотрел в окно на большой фонарь, качавшийся под ветром напротив подъезда.