Бывший губернатор и посол, ветеран американской политической жизни озабочен неважным состоянием отношений между нашими двумя странами. Он считает, в частности, что изучение Советского Союза в его стране поставлено из рук вон плохо и что это способствует сохранению плохих отношений.
Сделанный в октябре 1982 года жест привлек широкое внимание не только к Колумбийскому университету, но и вообще к проблеме изучения Советского Союза, советской жизни и политики в США. Общее мнение американских знатоков: состояние — критическое. Парадоксально, но, кажется, факт — уровень знаний о Советском Союзе среди американцев скорее снижается, чем возрастает. И это если брать не публику в целом, а число и качество специалистов. Вот некоторые из показателей. С 1968 года число изучающих русский язык в вузах сократилось на 40 процентов, а в средних школах — на 70 с лишним процентов. Денежные средства, выделяемые различными частными и правительственными организациями на изучение Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы, уменьшились на 70 процентов.
Помощник директора Фонда Рокфеллера Джон Стремлоу писал недавно в газете «Вашингтон пост»: «В своем соревновании с Советским Союзом Соединенные Штаты по-прежнему действуют, как динозавр. Хотя страна охотно расходует почти 250 миллиардов долларов на оборону, число выпускаемых у нас ежегодно специалистов, прошедших обучение с применением новейших методов, позволяющее им анализировать советскую внешнюю политику, редко превышает семь или восемь человек, а число специалистов по Советскому Союзу, пишущих книги и статьи на эти темы, в общей сложности составляет менее 30».
Джон Стремлоу, занимая свой пост, довольно хорошо знает затронутый им предмет. Фонд Рокфеллера — крупнейшая благотворительная организация с весьма четко выраженным политическим уклоном. Обеспокоенный растущим американским незнанием Советского Союза, фонд провел недавно конкурс среди американских академических заведений. Разыгрывалось 2 миллиона долларов — тем, кто сможет доказать, что лучше других использует их на дело углубленного изучения «советских проблем». Один миллион выиграл Гарримаповский институт Колумбийского университета, другой поделили два университета в Калифорнии — Стэнфордский и в Беркли. Известный Гарвардский университет объявил о начале кампании по сбору 5 миллионов долларов для улучшения деятельности своего Центра русских исследований, созданного 35 лет назад. Можно привести и другие факты, указывающие на размах проблемы и нынешние попытки ее решения посредством доллара.
А теперь попробую поговорить об этой теме, касаясь не только долларов. Никогда в Америке сильных, в Америке, которую принято называть правящей, не говорили так много о «советской угрозе». И вот, оказывается, давно уже не было в ней таких зияющих пробелов в знании той страны, откуда, как уверяют, исходит угроза. В чем причины этого парадокса? Их много, начиная от особого американского высокомерия и кончая американским прагматизмом. Высокомерие исходит из уверенности в божественном предназначении Америки: мы превыше всех, и все остальные лишь мечтают стать такими, как мы, и посему они должны изучать нас, а не мы их. Невежество вредит делу, но, оказывается, помогает самочувствию. Чем меньше знаний, тем легче объявить противника «средоточием зла», а себя — воплощением божественного промысла. И вообще нельзя не отметить некую закономерность: чем дальше движешься по территории США па запад, тем чаще встречаешь людей двух разрядов — политиков, несведущих в отношении остального мира, и их друзей из миллионеров-нуворишей. В этом движении упираешься наконец в «золотой штат» Калифорнию, откуда люди упомянутых двух разрядов иногда перебираются в Вашингтон.
С небес высокомерия, свойственного, конечно, далеко не всем американцам, даже быстро разбогатевшим, спустимся теперь па землю американского прагматизма. Он не жалует знания, которые не приносят дивидендов, не окупают себя. 302
В первой половине 70-х годов, когда разрядка сулила быстрый рост торговых и экономических связей с Советским Союзом, в США наблюдался рост практического интереса к другой великой державе. Но надежды не сбылись, связи были придушены сначала Картером, а потом и Рейганом, п практический интерес упал. Но ведь чем меньше связей, тем напряженнее отношения и тем сильнее выступает связь особого рода общей судьбы в ракетно-ядерный век. Тем опаснее парадокс, который выражается в двух цифрах: в США меньше студентов (24 тысячи), изучающих русский язык, чем ядерных боеголовок, припасенных против Советского Союза. Вопрос, следовательно, в том: уменьшится ли число вторых, если увеличится число первых?