Отклики прессы, можно сказать, однозначны. Однозначно осуждающие. Журналисты вспоминают 50-е годы и злобную антисоветскую риторику Джона Фостера Даллеса, тогдашнего американского государственного секретаря. «Таким языком пользовались лишь во времена холодной войны, и, если им будут говорить вновь, мир наверняка будет отброшен к этим временам». Это мнение западногерманской газеты «Нойе Рур-цайтунг» более или менее типично.
Возвращения тех лет, когда Америка балансировала на грани войны и Западную Европу принуждала к этому опасному занятию, не хотят.
Конечно, Америка сохраняет лидерство в И А10, в западном сообществе, и буржуазные правительства не оспаривают сам принцип этого лидерства. Более того, перекликаясь с нынешними американскими пастроепиями, официальные круги Западной Европы в последнее время нередко высказываются за «сильную Америку» как защитника всего Запада. Но... Как разъяснил недавно французский президент Жискар д’Эстэн, сильная Америка «не означает, что она должна в еще более жестком тоне диктовать нам нашу собственную политику».
С администрацией Картера, особенно в последний ее год, Западная Европа не очень-то ладила. Иран, так называемый кэмп-дэвидский процесс, Олимпийские игры в Москве и весь спектр отношений с Советским Союзом — все это были точки разногласий и напряженности, возникавшей по две стороны Атлантики. В западноевропейских столицах без сожаления расстались с бывшим американским президентом, игравшим судьбами международной разрядки.
Прихода Рейгана ждали со смешанным чувством — обеспокоенности, внушаемой его репутацией закосневшего консерватора, и надежды, возбужденной, в частности, заверениями госсекретаря Хейга о том, что новая администрация будет всерьез консультироваться со своими союзниками. И вот сразу на эти надежды посыпался ледяной крупный град антисоветской риторики.
Но дело не только в риторике. Дело еще и в том, что Западная Европа расходится с новыми лидерами Вашингтона в оценках по существу.
Рейган утверждает, что разрядка — это «улица с односторонним движением». А западноевропейцы собственными глазами видят широкую магистраль с двусторонним движением, и на этой магистрали — продолжающийся политический диалог, культурные и научно-технические обмены и все более объемную, на многие миллиарды долларов, торговлю Восток — Запад. Примером открывающихся перспектив служит грандиозный проект доставки природного газа в Западную Европу из Сибири.
Американский президент ставит под сомнение Договор ОСВ-2, поскольку-де он несет «односторонние преимущества- ва» Советскому Союзу. И снова не согласны американские союзники, видя в договоре общую выгоду — важный шаг в деле ограничения стратегических вооружений, который к тому же облегчит решение других вопросов, касающихся баланса ракетно-ядерного оружия на европейском континенте.
Нелишне напомнить, что именно под Договор ОСВ-2, под обещание его ратификации, администрация Картера выбивала у западноевропейских участников НАТО согласие на размещение на их территории дополнительных 600 американских ракет среднего радиуса действия. В свою очередь Бони, Лондон, Рим, уговаривая свою общественность согласиться на американские ракеты, обещали ей, что параллельно установке ракет будут вестись и переговоры с Москвой об ограничении ядерного оружия средней дальности. Именно в этом состояла суть так называемого «двойного решения» сессии совета НАТО в декабре 1979 года.
На поверку оно оказалось двойной ловушкой. При Картере повис в воздухе Договор ОСВ-2, а при Рейгане плотным туманом окутана и идея переговоров об ограничении ядерного оружия средней дальности на территории Европы. Не случайно канцлер Шмидт, напоминая Соединенным Штатам об их обязательствах, так говорит о «двойном решении»: «Кто ставит под вопрос это решение или одну из его частей, ставит под вопрос также союз НАТО».
Посмотрим, как будет развиваться дело дальше. Пока же неплохими пророками выглядят те обозреватели, которые предрекали при Рейгане новые трения и кризисы в НАТО.
Январь 1981 г.
РЕДАКТОРУ «ЛОС-АНДЖЕЛЕС ТАЙМС»
Дорогой сэр, цитаты из Тедди Рузвельта, как видно, не перестают пользоваться популярностью в США. В редакционной статье от 4 февраля Вы советуете президенту Рейгану говорить мягко, но иметь при себе большую дубинку. А как признался журналистам новосел в Белом доме, ему все чаще приходит на ум другое изречение Тедди Рузвельта — о том, что президентство — превосходная церковная кафедра.
С этой кафедры он пока говорит жестко. И вы, пожалуй, правы, спрашивая в своей редакционной статье, не испугает ли этот жесткий разговор американских союзников больше, чем «закаленных русских». Должен, однако, сообщить Вам, что и в Москве задались вопросом: в чем смысл неслыханно ожесточенной антисоветской риторики?