Это трудности не одного только Гельмута Шмидта. Как бы ни трактовали «ястребы» в Вашингтоне мандат, полученный от американцев администрацией Рейгана, западноевропейцы выдают своим лидерам иной мандат — против новых раундов гонки вооружений, за диалог Восток — Запад, па непрекращающиеся усилия в пользу сохранения достижений разрядки.
Так что ж, коса — на камень? Во всяком случае, и речи нет о той стабильности в отношениях с союзниками, которую обещала администрация Рейгана.
Апрель 1981 г.
И ОБМАН, И САМООБМАН
За сто с лишним дней, которые у власти в Вашингтоне находится администрация Рональда Рейгана, Америка снова сумела показать себя страной крайностей. Возьмем лишь две из них. С одной стороны, не смогли обеспечить безопасность американского президента в самом центре американской столицы. С другой стороны, благополучно и безопасно запустили и вернули па Землю космический корабль многоразового использования «Колумбию». Вот самые отдаленные точки текущей, так сказать, американской амплитуды, которая не перестает и удивлять и тревожить весь мир.
Но в конце концов к внешнему миру Соединенные Штаты обращены прежде всего своей внешней стороной, своей внешней политикой, и тут с повестки дня тоже не сходит вопрос об опасности и безопасности. Стало в мире более опасно или более безопасно с тех пор, как к власти в крупнейшей капиталистической державе пришли новые люди?
Государственный секретарь Хейг еще до вступления в должность много раз повторял, что в своей внешней политике новая администрация будет следовать трем принципам — последовательность, надежность, равновесие. Что сие означает, и тогда не уточнялось. А сейчас три принципа забыты, и это липший раз доказывает, какая короткая жизнь у разных общих деклараций. Американские обозреватели больше пишут не о принципах, а о практике — о практике неразберихи в американской внешней политике. Пишут, что от представителей новой администрации исходит очень много риторики, воинственной, жесткой, но что сложившейся внешней политики, как таковой, нет. Неразбериха коснулась и вопроса о том, кто же конкретно творит и осуществляет американскую внешнюю политику. Памятуя о междоусобице Вэнса и Бжезинского, Хейг первоначально утверждал, что отныне своим партнерам, друзьям и противникам Америка будет излагать свой курс одним голосом, а именно голосом Хейга, выступающего от имени президента Рейгана. Но за сто с лишним прошедших дней госсекретарь успел утратить и политический вес и былую уверенность. В кругу старых ближайших друзей нового президента сочли, что Хейг зарвался, что его надо одернуть. В результате в изложении американской внешней политики возникло еще большее, чем при Картере, разногласие, и неизвестно, чье слово авторитетнее — Хейга, или министра обороны Уайвбергера, или, предположим президентского советника Эдвина Миза, который пользуется таким доверием президента и такими полномочиями, что его прозвали премьер-министром.
Все это доказывает старую истину: иные громко провозглашенные принципы подвергаются быстрой девальвации, сталкиваясь со сложным ходом международной жизни. Но неразбериха неразберихой, а общее направление внешнеполитического курса США выявилось достаточно четко с первых же дней и обнаруживает известную последовательность, увы, негативного, деструктивного порядка. Всеми своими голосами нынешняя вашингтонская администрация лишь исполняет вариации на тему, которую тот же Хейг еще до 20 января определил зловещими словами, облетевшими многие страны: «Есть вещи поважнее, чем мир».
Что имеется в виду? На поверхности важнее, чем состояние мира, защита американской свободы, на которую-де покушается Советский Союз. Это то, о чем в 50-е и 60-е годы американские суперпатриоты, они же «суперястребы», говорили: «Лучше быть мертвым, чем красным». Но это лишь на поверхности. А по существу, когда в нынешнем Вашингтоне международный мир отодвигают на второе (или еще дальше) место, то па первое ставят не защиту Америки, которой никто не угрожает, а американское первенство, амер и канское военное превосходство над Советским Союзом, американское господствующее положение в мире. Вот истинное внешнеполитическое кредо администрации Рейгана. 11 из него вытекает все остальное, прежде всего сверхвооружение Америки, ради которого уже в следующем финансовом году ее военный бюджет возрастает на 16 процентов, а в следующем пятилетии достигнет полутора триллионов долларов.