Вскочивший Ван, ударом ноги пытался сбить стрелка с ног, но того встретил плечом поднявшийся сзади. Тогда Ван напрягся, опёрся руками об перегородку и, подпрыгнув, изо всех сил с яростью нанёс удар обеими ногами. Наёмников вынесло за дверь, но те успели пустить очередь в его сторону. Во время удара, платформа со скрежетом немного сдвинулась, а Ван, потерявший опору, упал на пол. И б᷾о́́́льшая часть пуль, предназначенных ему, пролетели мимо цели.
У меня горели раны в ноге, бедре и груди. У двери скорчился на полу Тарк, без сознания лежал в углу Грек, а Ван стонал, обхватив ногу руками.
Э-э-эх, братва, ну что, прогулялись по Зоне?! Понюхали пороху?
Я смотрел на вход, и в голове нервно пульсировала мысль: вот сейчас, сейчас, зайдут остальные мужики в серо-синем камуфляже и…. Ослабевшими руками подтянул автомат, сменил рожок и взял наизготовку. Как смогу, так и встречу! Вот уже слышны их шаги.
Но всё вокруг вдруг сотрясло от мощного громового раската. Полыхнула ослепляющая белая вспышка с мощным электрическим разрядом.
Придя в себя, удивился, что ещё жив. А где же эти, синюшные недоноски? Ещё лёжа, повернулся посмотреть на вход, а там, за порогом, резвилась аномалия «Электра» Опачки, значит пока мы в безопасности!
Озонированный воздух несколько освежил и придал «бодрости».
О-ох-хо-хо, превозмогая боль сел и, покачивая головой, огляделся. Со стонами, шипением и рычанием кое-как стянул комбинезон. Надо же, левый его бок как будто медведь когтями поцарапал. Мда, подпортили мой боевой костюм изрядно. Зато ребро не задето. Эх, достал аптечку, как смог перевязал раны и выпил таблетки.
Чтобы придать сил и освежить сухой рот, хлебнул энергетика. Страдая душевно и физически, снова облачился в скафандр. Затем, стиснув зубы, расталкивая безжизненные тела врагов, пополз к близлежащему Вану.
Ну, не такое уж у него проблемное повреждение. Мало-мальские медицинские понятия вроде ОБЖ у меня есть, так что... Как смог, сквозь продырявленную окровавленную штанину вколол ему обезболивающее и наложил ватно-бинтовой тампон, закрепив липкой лентой. Второе ранение было ещё легче, пуля прошла по касательной.
Приведя в сознание, вручил ему аптечку.
― Правильно я сделал, что очки в схроне у Тарка оставил, ― прокряхтел он. ― А то бы уже ничего не осталось. Спасибо за помощь, Дим, а то я уж думал, финита ля комедия.
― Будем жить!
Потом он пополз к Тарку, а я на четвереньках направился к Греку. Склонился над ним и, как когда-то, защемило сердце.
Виталь! На три года младше нас, и поэтому для нашей дворовой компании считался мелким. До поры, до времени. Пока не погибли в автомобильной аварии его родители. На похоронах, проводить их в последний путь вышел весь двор. Уважали. А его состояние тогда тронуло даже нас, не сказать что отъявленных, но вполне в меру хулиганистых оболтусов. Мы тогда молча переглянулись, и необходимость взять его под опеку, осозналась нами одновременно. Потом мы заступались за него во дворе или на улице, ходили вместе купаться на речку. Вот так он, ненавязчиво и «безболезненно», влился в нашу компанию. Богомольная его бабушка с пониманием отнеслась к нам. Тем более что, не мы «приучали его к плохому», а он, своим присутствием ограничивал нас от этого самого «плохого». Хм, даже как-то смешно, но с ним мы, как это ни странно, незаметно для себя, окультурились. А то может уже и возраст сказывался.
А потом наша компания стала постепенно уменьшаться. После распада СССР, заграница стала доступна. Затем ещё последовал кризис, вследствие чего отток населения увеличился. Вот и в семье Миши, во второй половине начала двухтысячных почувствовали зов родины. И они все вместе уехали в Израиль. Затем Вась, он же Василий, по той же причине отбыл со всем семейством в Грецию. Чуть позже Альт, он же Альберт, переселился в Германию.