— Всё в порядке, — обратилась я к дочери.
— Ты уверена? — всё с той же настороженностью переспросила она, переведя взгляд с Александра на меня. — Мам…
— Да, — стряхнув наваждение, отозвалась я и попросила: — Ты не могла бы подняться к себе?
Лиза недовольно поджала губы, но спрашивать ни о чём не стала. Молча развернулась и, по-прежнему держа спину прямой, пошла вверх по ступеням. Её тонкие острые лопатки двигались в такт шагам, подол синего платья колыхался.
— Я узнал совсем недавно, — подал голос стоящий у меня за спиной Куратов, и я снова посмотрела на него.
Всегда жёсткий, решительный, он и теперь остался таким же. Не дожидаясь приглашения, поставил на тумбу пакеты, картонную коробку и принялся разуваться.
Спрашивать от кого, я не стала. Не всё ли равно? О том, что Лиза — его дочь, знали только двое: Максим и Денис. Но теперь это стало не важным.
Я смотрела на мужчину, едва не сломавшего мне жизнь, мужчину, из-за которого мой первый муж едва этой самой жизни меня не лишил, и не понимала, что чувствую.
— Возьми, — он отдал мне перевязанную теснённой лентой коробку с тортом.
Я молча посмотрела на его руку и, ничего не сделав, пошла в кухню. Поставила чайник и, стоило тому зашуметь, прикрыла глаза. Проглотила внезапно вставший в горле ком. Услышала, как Александр вошёл следом и поставил торт на стол.
— Зачем ты пришёл? — спросила негромко.
— Хотел поздравить свою дочь и её мать с Новым годом, — прямо ответил он.
— У тебя нет дочери, — негромко, но спокойно отозвалась я. — Александр…
— Ничего не говори, — остановил он меня. Подошёл и дотронулся до руки. — Тогда… Я должен попросить прощения.
— Должен, — согласилась я, убрав руку. — Проси.
— Прости.
Губы мои тронула невесёлая усмешка. Серёжка, отвлёкшись от игрушек, подошёл к нам и принялся выклянчивать мультики. Я коснулась его головы, погладила и проговорила, обращаясь к Куратову:
— Думаешь, всё так просто? Ты забыл, что сделал? Забыл, как обошёлся со мной после?
— Не забыл, — глядя мне в глаза ответил он. Без увиливаний, без неловкости. — И именно поэтому сейчас я прошу у тебя прощения, Маша. Поэтому и потому, что тебя я тоже не забыл.
— Ерунда, — порывисто бросила я.
Склонилась к внуку и, взяв на руки, отнесла его на диванчик.
Куратов наблюдал за нами, пока я включала мультфильм на планшете, и я чувствовала его взгляд. Чайник, закипев, выключился, на смену шуму пришли голоса мультяшек, разноцветными шариками запрыгавших по дисплею.
— Что нужно сказать? — я провела ладонью по спинке Серёжи.
Тот задумчиво нахмурил маленькие густые бровки, глянул на меня.
— Нужно сказать спасибо, — подсказала я. — Спасибо, — повторила, глядя на него.
Внук нахмурился сильнее и отозвался:
— Спасибо.
Я снова погладила его по спине. Отошла к столу. Александр всё это время молчал.
— Ты не тот человек, который стал бы ждать столько времени, — сказала я, глядя на Куратова. — Ты же привык раскидывать людей так, как нужно тебе. Ты… — внутри меня вдруг вспыхнул гнев. — Ты знал, что у меня два сына. Знал! Но ты не помог мне, ты не сделал ничего. Уходи. Прощения надо было просить раньше. Намного раньше, Александр, — выговорила холодно, глядя прямо ему в глаза. В этот момент я чувствовала себя как никогда сильной.
— В этом ты права, — вновь согласился он, но уходить не спешил. — И всё же я прошу у тебя его сейчас.
— Зачем?
— У меня двое детей, Маша… — он немного помолчал, потом заговорил снова: — Сын. Вандор…
— Я прекрасно знаю, как зовут твоего сына.
— Да… — задумчиво отозвался он. — Но он прекрасно обходится без меня. Теперь дочь… Если бы я знал о ней…
— Что бы ты сделал? — злость усилилась. — Отобрал бы её у меня? Что?! Кто я и кто ты? Ты ведь так считаешь, верно?
— Когда-то считал, — снова ответил он прямо. — Когда-то, но не теперь.
Глава 1.3
— Когда-то считал, — снова ответил он прямо. — Когда-то, но теперь…
Он замолчал.
Так мы и стояли, далёкие друг от друга и одновременно связанные расплывчатым прошлым. Когда-то от этого мужчины зависела не только моя жизнь, но и жизнь, благополучие моих сыновей. Деньги, которые я получала, работая в его доме горничной, были единственным стабильным источником дохода нашей семьи. Мой муж…
Я невольно дотронулась до шеи, почувствовала под пальцами борозду давно зарубцевавшегося шрама.