С Игаркой меня знакомил Павел Алексеевич Евдокимов. Когда в 2029 году будет вскрыто послание потомкам, что нынче надежно замуровано в подземной камере Музея вечной мерзлоты, то первой там будет значиться фамилия Павла Алексеевича. 48 лет живет он в Игарке, поэтому знает о ней даже то, что из памяти городской исчезло вместе со сгоревшим 20 лет назад музеем.
Да, милая наивная книжка игарских пионеров не может сегодня служить путеводителем. Уже не ста пассажирами в год, как полвека назад, гордятся игарские авиаторы — в заполярный порт летают мощные современные машины. Игарские полярные летчики проложили первыми трассы на Таймыр, в Арктику, в Эвенкию, и они же, спустя десятилетия, обеспечили проводку к Северному полюсу атомохода «Арктика». В послевоенные годы на этих трассах летал штурманом Александр Смородников, тот самый мальчишка из книжки, которого по непонятной ошибке из издания в издание продолжали величать Александрой. Петр Ильич Поэтов показал малюсенькую фотографию паренька с восточными чертами лица.
— Вот она, «Саша Смородникова». Мы его «Монголом» в школе звали…
На Всесоюзную Доску почета ВДНХ СССР занесен коллектив игарского лесокомбината. В навигацию более 500 морских и речных судов работают на него: до 1 миллиона 200 тысяч кубометров лесоматериалов уходят отсюда под советским флагом в 54 порта восемнадцати стран.
— Сегодня будущее города мы связываем с геологией. — говорит первый секретарь горкома партии Анатолий Васильевич Ходосок. — Уже нашли под Игаркой медь, и геологи ждут, что покажет технологическая проба её на норильском комбинате. Создается новая экспедиция, которая пробурит первую скважину на нефть и газ. Ищут глину и другие строительные материалы. Словом, в город пришли геологи. Развиваем, переоборудуем, реконструируем и лесокомбинат. Проблем — уйма. Скажем, даже выкатка бревен из протоки до сих пор, в основном, вручную. Или: построили современный цех, по нет в нем гидротермической обработки древесины. Вот и пилим по-прежнему замерзший лес, а при этом много брака.
И еще об одной чисто игарской проблеме поведал секретарь горкома. Стоят дома на вечной мерзлоте и общесоюзным нормативам подчиняться не хотят: ветшают раньше, чем, скажем, в Рязани. Вот и получается, что хоть и приходится на каждого жителя более 12 квадратных метров жилья, а столько его практически нет. Пока лишь треть населения удалось переселить в новый микрорайон. В условиях полярного холода нужны людям и горячая вода, и канализация, хотя бы просто водопровод, а в городе его в половине домов нет.
Слушая Анатолия Васильевича, я невольно мысленно возвращалась к слышанной фразе, что «Игарка устарела»: вон какой Норильск рядом, другие стройки подросли, что, дескать, теперь Игарка? Но разве от того, что стареет мать, а дети ее, в которых она вложила всю себя, более образованны и красивы, она становится менее дорогой? С Игаркой, матерью всего сибирского Заполярья, началом всех начал, «форпостом» и «лесной столицей», начинает происходить нечто подобное: ее уже не так крепко любит Министерству лесной и деревообрабатывающей промышленности (есть комбинаты и покрупнее!) и еще не успели полюбить геологи.
А ее надо просто любить — без выкладок и расчетов. Как мать.
