- Так мне впускать его или нет? - нетерпеливо буркнул Маратик.
- Конечно, впускай! Или у тебя деньги лишние завелись?
- Ага! У меня их куры не клюют!… - Маратик сердито щелкнул тумблером, отпирая внешний замок. Темная фигура на крохотном экране пришла в движение. Сергей Захарович, обладатель серебристого «Мерседеса» и потенциальный спонсор охранного агентства «Кандагар» торопливо юркнул в помещение.
В чем-то циник Маркелов оказался провидцем, и причина, по которой в офис «Кандагара» заявился господин Малинин, в восторг Харитонова не привела. Записавшийся на прием Сергей Захарович действительно был обеспокоен изменившимся поведением родной доченьки. Дело же объяснялось крайне просто: вчерашняя девочка-лепесток со сказочным именем Алена угодила по случайной путевке в лагерь. Не тот, в котором держат малолетних преступников, а самый обычный, предназначенный для цивилизованного отдыха детей и подростков. Раньше таковые именовались пионерскими, теперь же и названия толкового для них не сумели придумать. Кто-то толковал о скаутском движении, другие рассуждали о спортивно-оздоровительных центрах, - в итоге дело не трогалось с места, и службы, ведающие бывшими детскими лагерями, медленно, но верно приходили в упадок. Вот и этот лагерь представлял собой заведение более чем сомнительное. Немудреная реклама обещала множество витаминов, грамотных преподавателей и изощренный досуг, но главное - она подкупала ценой. В сущности, почти задаром родители имели возможность на месяц или два избавиться от своих докучливых чад. И, разумеется, избавлялись - с превеликой охотой приводя своих наследников и наследниц.
- Так в чем все-таки дело? - Харитонов мало-помалу начинал терять терпение. - Первый год прошел нормально, девочка вновь туда рвется…
- В том-то и дело, что рвется! - Сергей Захарович суетливо выхватил из кармана платок, начал его терзать и мять. - И насчет первого года я бы тоже не спешил с выводами. Вы поймите, ей четырнадцать лет - возраст, что и говорить, сумасбродный, а вернулась она оттуда совсем другой.
- Что значит, другой?
Сергей Захарович в смущении оглянулся на коллег Дмитрия. Те старательно делали вид, что занимаются своими делами. Елена и вовсе вышла в соседнюю комнату.
- Ну, вы, наверное, догадываетесь… Раньше Алена о таких вещах даже не поминала. Играла на фортепиано, книги читала. А теперь…
- Теперь у нее, конечно, мальчики на уме, улица, поцелуи. - Харитонов поморщился. - По-моему, это естественно, Сергей Захарович. Что вы хотите - подростковый возраст. Дети растут, гормоны в крови бурлят. Или вы хотите, чтобы ваша Алена до института в куклы играла? Увы, такого не бывает.
- Да нет же, тут совсем другое!
- А если другое, обратитесь к психоаналитику. Причем здесь мы?
- Прошу не давить на меня, я пришел по правильному адресу! - голос Сергея Захаровича сорвался. Кажется, он начинал заводиться. - Дело не в возрасте, дело - в лагере. Поймите, она серьезно изменилась.
- Мы все меняемся с возрастом.
- Тогда вам нужно взглянуть на то, что Алена привезла оттуда. Поверьте, это наводит на определенные раздумья.
- Так что же она привезла?
- Вот, - Сергей Захарович распахнул свой портфельчик и выложил на стол пластиковые наручники. К наручникам присовокупил плетку. - Как вам это нравится?
- Хмм… Забавно, но не более того. - Дмитрий пальцами проверил наручники на прочность. Игрушка хоть и была выполнена из пластмассы, но показалась ему довольно прочной. - Сейчас в магазинах детишкам и не такое предлагают.
- Да, но не девочкам же! Я понимаю, ребята покупают пистолеты, дубинки, наручники, но согласитесь, у девочек должны быть другие интересы.
- Должны-то должны, только сегодняшние девочки - совсем не те, которых мы знавали в свое время. - Дмитрий попробовал хлестнуть себя плеткой по ноге, - получилось довольно чувствительно. Покривив губы, положил пыточное орудие обратно.
- Я ведь не все принес, - Сергей Захарович поежился. - В сумочке Алены мы нашли кое-что другое…
- Ну же?
Гость снова украдкой оглянулся на тюкающего по клавиатуре Маркелова, чуть подался к Харитонову. - Словом, мы нашли пачку презервативов и несколько фотографий.
- Фотографий?
- Да, но… Вы, наверное, понимаете, это были особые фотографии.
- В стиле «ню»? - пришел гостю на помощь Дмитрий.
- В общем, да. Там были другие девочки и она сама. Они явно кому-то позировали, понимаете?
- Ну, это и впрямь более серьезно. - Дмитрий черкнул на листке бумаге букву «Ф», тут же поставил знак вопроса. - Фотографии были сделаны «Поляроидом»?
- То есть?
- Видите ли, есть разница - печатали снимки в фотолаборатории или получили с «Поляроида». Этот аппаратик позволяет делать снимки моментально - так сказать, без посредников. Поэтому любительским «ню», а то и самым жестким порно может при желании заняться любой. Ну, а дети нынче пошли любопытные, вот и балуются. Кто задницу снимает, кто на природе резвится. Кроме того, фотографии нынче можно делать на обычных струйных принтерах. Всего-то и нужно иметь - цифровой аппаратик за пару тысяч и компьютер.
- Да, я вас понял, но у меня есть возражения. Дело в том, что это были хорошие качественные фотографии.
- Вы не принесли их сюда?
- Ну… - Сергей Захарович вновь поежился. - Там было всего два фото, и мы побоялись взять. Алена бы сразу заметила.
- А наручники с плеткой?
- Эти причиндалы она сама забросила под шкаф. Другое дело - фотографии, они и сейчас находятся при ней.
- Жаль, что мы не можем на них взглянуть. - Дмитрий покачал головой. - Обычно печатающий автомат оставляет на обратной стороне снимков фирменные метки, так что можно было бы определить, где сработали эту продукцию. Хотя… В большинстве случаев это тоже мало что дает.
- Но ведь кто-то их там фотографировал! Разве это само по себе не наказуемо?
- Увы, нет… - Дмитрий поневоле отвернулся от посетителя. На Сергея Захаровича жалко было смотреть. Конечно, отец - и конечно, раздосадован, но чем же ему помочь, если время на дворе такое? Конечно, презервативы в четырнадцать лет - несколько рановато, но куда хуже, если племя акселератов начинает обходиться без них. С фотографиями в стиле «ню» тоже ничего не присоветуешь. Да и что тут скажешь, если работа моделью или проституткой сегодня объявлена одной из самых престижных? Считай, каждый второй журнал шлепает обнаженку - и у нас, и у них. И что здесь можно посоветовать, если все упирается в обыкновенный человеческий фактор, в долбанную педагогику, которая поныне остается в России одной из самых мало оплачиваемых профессий.
- Конечно, мы и сами что-то просмотрели, - дрожащим голосом продолжал рассказывать Сергей Захарович. - Но ведь раньше нам удавалось с ней ладить. И никогда практически не ругались, все споры разрешали миром. А теперь она злая стала, агрессивная, слова не дает сказать. Мать у нее татуировку заметила. На руке и где-то в районе лопаток…
- Ну, татуировки сейчас многие делают. Поветрие такое.
- Так ведь курить начала! Матом ругается. Когда же такое было, чтобы девчонки ругались и дрались.
- Она еще и дерется?
- Увы… В школе под Новый год драку затеяла, старшекласснику чуть глаз ручкой не выбила. Нас потом на педсовет вызывали, стыдили прилюдно. А потом… - Сергей Захарович порывисто вздохнул. - Потом этого старшеклассника на улице нашли - со сломанным носом и сотрясением мозга.
- Вы думаете, ваша дочь…
- Нет, это, конечно, не она, но боюсь, у Алены появились друзья, которые запросто могли это сделать.
Дмитрий черкнул на листочке буковку «Ж», что означало «жертву», после чего откинулся в кресле. История нравилась ему все меньше - и прежде всего тем, что была самой банальной. Папашу, конечно, жаль, но помочь ему представлялось крайне проблематичным. Там, где во взрослые игры начинают играть подростки, любой мент торопливо поднимет руки и отойдет в сторону. Потому как законов необходимых не придумали и нет надлежащих мер наказания. Да и какие там законы, если в стране миллионы сирот и беспризорников - куда больше, чем солдатиков в действующей армии. И немудрено, что иные дела этой «четвертой колонны» способны ввергнуть в шок даже самого прожженного прокурора. Потому в свое время и выпали в осадок следователи из Новосибирска, разрабатывая пойманную на окраине шайку малолетних убийц. Насколько помнил Харитонов, самому маленькому накапало всего-то семь годков, а на счету главного рекордсмена шайки было более пятнадцати трупов! Вот и судите-рядите о человеческом милосердии! И можно ли казнить одиннадцатилетнего преступника, который резал бомжей и сверстников словно крыс и баранов?…