Диспетчер Внуковского аэропорта показал мне пачку заявлений транзитных пассажиров, которые, жалуясь на проигрыш, просили заменить билеты на юг обратными — домой. Или просили билеты в кредит, или, оставшись вообще без копейки, умоляли о бесплатной отправке, обещая оплатить билет по возвращении. Было легко понять — подобные случаи не единичны.
По адресу, который дал мне начальник МУРа Владимир Федорович Корнеев, в одном из тихих московских переулков я разыскал и познакомился с довольно интересной личностью. Это был старик, давно разменявший восьмой десяток лет. Когда я передал ему свою «верительную грамоту», он оживился и гордо сообщил, что уже давно не имеет дел с уголовным розыском. Последний раз, лет пятнадцать тому назад, его за мошенничество арестовал Корнеев. Осудили, он отбыл срок и, как говорят, «завязал». Нет, не потому, что стал плохо видеть и болят ноги, просто решил перед смертью пожить спокойно. Пенсию ему, конечно, не платят, но помогают дети, дочери и сын. Они-то все работают и по его дорожке не пошли.
Я сказал, что меня интересуют картежники.
— А, шулера, — с удовольствием подхватил старик. — Раньше и я был не промах. Помню, плавал по Волге. Билет первого класса, приличный костюм, монокль и крапленые карты. «Же ву при, силь ву пле...» Войдешь в доверие к купчику какому-нибудь и все деньги из него вытрясешь. Теперь не то. Краплеными, то́чеными картами не играют. Не та школа. Просто умело сдают, подтасовывают карты, ну, как эти самые... — старик вспомнил забытое слово и обрадованно закончил: — Как иллюзионисты в цирке. Ну, и, конечно, психология на первом месте. Шулер, он в первую очередь должен войти в доверие, суметь расположить к себе своего «клиента», уловить его настроение, так сказать, в душу к нему влезть.
Я спросил, где сейчас собираются картежники. Старик подумал и начал рассказывать.
— Нет теперь настоящих картежных притонов, на жаргоне они «мельницами» назывались. Собираются кое-когда на некоторых квартирах, да редко. Квартиры-то эти сразу же МУРу становятся известны. Играют больше на вокзалах, в аэропортах, в подъездах, летом в скверах. Теперь очень модно стало играть в такси. Конечно, в таких случаях шоферу — особое доверие и соответствующая плата. Играют и в бильярдных, главным образом в той, что в Парке культуры.
— Что же, и там в карты?
— Редко, — ответил старик, — да и то из-под полы. Там играют в американку, в пирамиду, а иногда и в карамболь. На деньги, конечно. Те, что толкутся возле столов, играют в железку, — старик посмотрел на часы. — Сейчас двенадцать, ехать минут сорок, значит, на месте будем вовремя, около часа. Давайте съездим в Центральный парк, в бильярдную, — предложил он. — Там я вам шулеров покажу, да и сам развеюсь малость.
В бильярдной вокруг столов вертелись какие-то молодые люди, степенно расхаживали убеленные сединами мужчины, все хорошо одетые, многие навеселе. Была середина обычного дня рабочей недели, и я спросил своего спутника, почему они здесь, а не на работе. Тот пожал плечами и со вздохом ответил:
— В основном все работают. Одни придут на службу, отметятся и уходят. Другие просто числятся...
— Как это — числятся?
— Ну, на каких-нибудь должностях, и даже зарплату получают.
Я хотел пройти за барьер, к столам, но билетерша меня не пустила и грубо потребовала стать в очередь, небольшую, человек десять, но все же очередь. И тут же, вежливо раскланявшись, пропустила хорошо одетого солидного мужчину. Указав на счастливчика, я предположил, что это артист.
— Какой там артист! Шулер он. Знаю я его, «Чаплик» кличка.
В Московском уголовном розыске я поделился своими впечатлениями с полковником Корнеевым.