- Так ты и сдохнешь, придурок! Ты сдохнешь, если сейчас сбежишь! У тебя же нихуя нет! Что ты будешь делать, а!? Хватит тебе твоих денег, Женя!? Работать учителем после того, каких высот мы с тобой достигли!? – Юля сидит на диване, уткнувшись в свой телефон. Она больше не вмешивается, но я вижу, что она вот-вот взорвется.
- Мы достигли!? Ты ничего для этого не сделал! Это я летал туда-сюда, рискуя своей жопой, чтобы хоть чего-то добиться! Да меня чуть два раза не посадили! А ты, между прочим, чуть не просрал огромную партию товара! – я захожу на кухню, чтобы попить, потому что в горле уже образовалась пустыня Сахара.
- Потому что это твоя обязанность, - совершенно спокойно отвечает Трухин. – Ты должен был этим и дальше заниматься, а не на меня скидывать. Я лишь спонсор твоей отстойной жизни, позволю тебе ее строить, - еще немного, и я задохнусь от его наглости. – В общем, Женя, либо ты увольняешься и держишься подальше от этого мелкого отродья, и я, так уж и быть, оставляю тебя в покое, либо я отбираю у тебя все, - если честно, то мне было смешно. Да, Женя мог отобрать у меня наше дело, да, он мог отобрать у меня все деньги, которые я заработал на этом. Но что еще? Этот дом? Вряд ли. Машину? Нет. Да и убить кого-то он вряд ли может. Кишка тонка.
- Мне плевать! – я осушаю стакан и выхожу в комнату. – Юля, проводи его пожалуйста, - Женя ловит меня за руку.
- Ты совсем больной!? Бросишь все ради шестнадцатилетнего утырка!? Да я его в порошок сотру! Блять, ты совсем долбанутый!? – я усмехаюсь.
- Ты о Тошике? – при произношение его имени у меня начинают дрожать губы. Но я усмехаюсь, не подаю вида.
- Мне похуй как его зовут, но ты понял, о ком я, - я пожимаю плечами, выжимая из себя максимальное равнодушие.
- Я давно его бросил, скучно стало, - снова усмешка, а у Жени, кажется, уже мозг сводит от непонимания. – Вы мне надоели, ясно!? Ты надоел, он надоел! Блять, катитесь к черту! – Юля смотрела на меня, как на больного. Боже, сестренка, прошу, подыграй!
- Что он несет?! – Женя обращается к ней.
- Что именно тебя интересует? – за это я ее и люблю.
- Его, блять, шлюха! Ты хочешь сказать, что Женя его бросил!? Нахуй ты тогда его мамашке операцию оплачивал!? – снова обращение ко мне.
- По-другому он мне не давал, - мне хочется уебать себя, но вместо этого я поправляю волосы, и, выдавив максимально отвратную надменную улыбку, снова поднимаюсь к себе.
***
От лица Тошика.
К черту. К черту все! К черту ебанного Мильковского с его заскоками! К черту все это дерьмо!
- Тошик, кушать будешь? – я зашел домой и плюхнулся в коридоре на пол. Мама вышла из кухни с ложкой в руках. По квартире разносился приятный запах еды. Она совсем недавно начала ходить. Я запрещал ей делать что-то, но она все равно успевала приготовить мне еду, пока я уходил в школу.
- Мам, я же просил тебя лежать, - поднявшись с пола, я повесил на крючок куртку, скинул ботинки и прошел к себе.
- Ну не могу я уже лежать, - он зашла за мной, встала, оперившись на косяк. – Как учеба? Оценки как? И тот твой…Женя? – с последним вопросом она немного замялась. Мама поняла все еще в первый день, правда я, наивный дурак, думал, что это не на столько заметно. Она спросила меня об этом где-то через неделю. Не кричала, просто спросила. Сказала, что не имеет права осуждать меня, потому что сама во многом не доглядела. А я и спорить не стал, только плечами пожал. Да и что теперь? Женя все равно ушел, да и бог бы с ним.
- Все еще отличник, выиграл олимпиаду, а Женя уволился, - я говорил это так, будто ничего необычного не случилось, но на последней фразе мой голос предательски сорвался. Я терпел целый день, еще с утра, как только узнал, но чувствовал, что чем больше я терплю, тем хреновее становится. Я скинул с себя рубашку, нацепил рабочую футболку и сел на кровать.
- Зачем уволился? – я пожал плечами. Если бы я сам знал ответ на этот вопрос! Если бы я знал хоть один ответ!
- Понятия не имею, мам, - встав с кровати я направился на кухню. – Покушаем? – она кивнула. Мы сидели за столом, и я даже пытался улыбаться, хоть и выходило это с трудом. Женя теперь виделся мне везде, и даже на секунду не покидал мои мысли. Даже моргая я видел его сраное лицо. Смс, пришедшая на телефон разбавила тишину противным пиликаньем. Я не на долго завис, а потом все-таки достал его из кармана. Смс было с не знакомого номера.
«Я уезжаю из города, прости меня. Надеюсь я смогу тебе все объяснить, когда вернусь» Мое сердце пропускает пару ударов, и я не сразу понимаю, что происходит.
- Тош? – я встаю из-за стола и буквально бегу к себе, не обращая внимание на маму. Набираю телефон, с которого пришла смс, но вместо Жени в трубке звучит не знакомый голос.
- Здравствуйте? – я молчу, будто бы воды в рот набрал. – Алло, кто это?
- Можно услышать Женю? Он прислал мне смс с этого номера, - храбрости хватает только на это.
- Я не знаю кто это, какой-то парень просил у меня телефон, - я не стал дослушивать дальше.
- Спасибо, - просто скинул вызов. Вновь падаю на пол, утыкаясь лицом в колени. Мне снова больно, так больно, будто кто-то прогрыз внутри меня дыру.
- Тош, все нормально? – я молчу, потому что если я сейчас открою рот, то скорее всего разревусь. Она садится на кровать, рядом со мной. – Это он? – я лишь киваю. Не могу уже сдерживаться, слезы сами катятся из глаз. – Что такое?
- Он уехал, - слова даются с трудом. – Не сказал куда, - кладу свою голову маме на колени.
- Раз написал, значит ему есть дело до тебя, значит все хорошо, - я киваю, но самому верится с трудом. – Видимо у него проблемы, Тош, просто попытайся его понять, - снова кивок. – Иди, покушай, - мы встаем и вместе возвращаемся на кухню.
***
На улице холодно, и кофта Димы уже не согревает, но я все еще не вылезаю из нее. Маус говорит, что совсем скоро на голове проявятся светлые корни и придется заново краситься в черный. Влад говорит, что идея дурацка, и что лучше вообще все это смыть. Софья говорит, что нашла какого-то Артема, и что он просто душка, что я должен его увидеть. Виталик говорит, что поднимет мне зарплату, что я хорошо работаю. Врач говорит, что маме уже лучше, что еще немного, и она сможет жить как прежде. Я надеюсь, что «как прежде» уже не будет. По крайней мере мама говорит, что уже нашла себе работу. Новый учитель по английскому говорит, что я уникален, что с моими мозгами надо ехать за границу. А директор говорит, что понятия не имеет куда уехал Женя. Все что-то говорят, и только я молчу, потому что мне нечего сказать. Потому что в горле постоянный ком. Потому что на улице уже конец декабря, а я до сих пор ничего не знаю про Женю. И только Юля все знает, но молчит.
- Тош! – Дима толкает меня в плечо, и я почти подпрыгиваю на месте. – Ты чего завис?
- Ничего, - я встаю из-за парты и выхожу из класса. Мне хочется уйти, потому что школьные стены давят похуже узких джинс поверх трико. А я ведь давно уже купил себе новые, только вот в этих мне удобнее. Даже не так…они будто связующее с чем-то…с кем-то. Мои узкие джинсы, мой раздавленный в лепешку телефон, который уже пару месяцев валяется в моем рюкзаке, и пачка сигарет, забытых Женей в моей квартире – это все, что осталось после него.
- На счет нового года еще в силе? Твоя мама уезжает к сестре? – я киваю. Мама, видимо, и правда решила измениться. Начала общаться с родственниками, которых, кстати, не так уж много. Правда нашла себе какую-то подработку, и с января обещала выйти на постоянную работу в детский сад. Пока нянечкой, но она и этому рада.
- Вы не против, если с нами будет Леша? – если честно, то мне было плевать. Я понятия не имел кто такой этот Леша, но кивнул.
- Что еще за Леша? – а вот Диму это заинтересовало больше, чем меня. Ну оно и ясно, Влад то его парень.
- Мой братишка, - я дружил с Владом с первого класса, но ни разу не слышал о нем. – Он барабанщик, - вот это уже заинтересовало и меня.
- Сколько ему? – мы свернули за угол и незаметно выбежали из школы. С неба шел снег, и я почти сразу замерз, но вида не подал. Влад протянул нам по сигарете, и мы встали поближе друг к другу, не осознано пытаясь согреться.