Себастиан продолжал двигать бедрами, почти царапая его кожу на пояснице и наблюдая за лицом Курта, искаженным в гримасе удовольствия.
Стол под Куртом двигался вместе с ними, и вещи, что ещё оставались на нём, падали одна за другой, но ни одного это не волновало.
Они создавали немыслимый грохот.
Но в тот момент, ни Курта, ни Себастиана не тронуло бы, даже явись туда Соловьи в полном составе, чтобы полюбоваться на них. Они бы всё равно не остановились.
– Я так близко, Бас… так близко, люби… – произнёс Курт, но не закончил фразу. Себастиан отчетливо видел, как он закусил губы, чтобы не дать слову сорваться.
Любимый.
Курт никогда не позволял себе говорить определённые вещи, но в некоторые моменты, иногда, у него вырывалось какое-нибудь слово, вроде этого. Себастиана это пугало чертовски. Но иногда ему случалось задаваться вопросом, а действительно ли было бы так ужасно слышать, как Курт зовёт его так?
Только вот, он не хотел себе отвечать. Не хотел знать. Поэтому он увеличил силу толчков, чтобы потеряться в удовольствии и не думать об этом. Теперь он уже буквально вдалбливался в Курта, подбрасывая его бёдра вверх при каждом ударе.
– Блять, тогда давай, кончи! – зарычал Себастиан.
На этих словах их взгляды встретились – два магнита, что притягивали друг друга со страстью и толикой чего-то неопределённого, чему они ещё не дали имени – а бёдра Курта начали приподниматься навстречу всё более частым толчкам Себастиана.
– Ты не забудешь обо мне, на этой неделе, правда, Бас? – спросил вдруг Курт мягким голосом, который прозвучал немного странно, учитывая то, чем они занимались.
– Нет. Никогда. Чёрт, Курт, дай мне кончить. Давай! Возьми его весь. Возьми всего меня!.. – взмолился вдруг Себастиан, и Курт сделал это. Он увеличил размах встречных движений.
Неизвестно, сколько так продолжалось. Им казалось, часы, но, должно быть, прошло лишь несколько минут.
Внезапно Себастиан застонал громче и снова зарычал. На этот раз – имя Курта, когда кончил внутри него. И Курт последовал за ним вскоре после этого, даже ни разу не притронувшись к себе, пока Себастиан, не останавливаясь, сопровождал движениями волны оргазма до самого конца.
Себастиан распластался полностью на Курте, и они застыли так на несколько минут, выравнивая дыхание.
Оба спрашивали себя, чем обернётся для них эта неделя, наслаждаясь последними минутами близости, и Курт ласково поглаживал волосы Себастиана, а тот лениво обсыпал его шею нежными поцелуями.
Действительно что-то изменится?
Один из двоих, безусловно, должен будет уступить. И это будет не Себастиан.
Так же, более или менее, думал и Курт. Не ему придётся сдаться.
Вот так.
Именно так и началась эта сумасшедшая неделя.
========== Часть 2. ==========
На следующее утро, в понедельник, первый, по факту, день спора, всё оказалось не так уж скверно, как Себастиан представлял.
По взаимной договоренности, Курт переехал в его комнату, чтобы приглядывать за ним и следить за исполнением условий.
Себастиан, которому, в общем и целом, вовсе не претила компания Курта двадцать четыре часа в сутки, хотя он никогда бы в этом не признался, воспринял это спокойно, хоть такое соседство и означало быть непрерывно подверженным соблазну на собственной территории.
Его не обеспокоило даже то, что Курт изъял у него мобильник и компьютер, чтобы быть уверенным, что он не будет связываться ни с кем из его трах-приятелей ради виртуального секса, когда Хаммела не будет рядом. Всё равно Себастиан не занимался ничем подобным уже несколько месяцев, но в уговоре было условие, что Бас не только не мог заниматься сексом как таковым, но и не должен был иметь дела ни с чем, имеющим отношение к сексу. А посему, никаких видео порно. Никакой дрочки в душе. Никакого секстинга.
Вообще ничего.
Этот ход Курту подсказал Блейн, учитывая, как активно они использовали такие средства в первое время их разлуки.
Курт отправил ему сообщение, под бдительным присмотром Себастиана, где кратко объяснял условия ставки. Он не набрал привычное «XOXO» в конце предложения и не добавил традиционного «Скучаю» или «Люблю тебя», только потому, что Бас зорко отслеживал каждое слово и мог неправильно это истолковать.
Курт продолжал делать всё это из чувства привязанности. Привязанности, которая, возможно, останется с ним навсегда.
Блейн ответил только: «Вы оба сумасшедшие», а затем предложил некоторые добавочные правила.
Демонстрируя таким образом, что в полной мере понял смысл сообщения, умолчания включительно. Очевидно, Блейн знал о них. Не все, конечно. Но знал, что между Куртом и Смайтом что-то происходило. Как и Курт знал о том англичанине, который посещал школу Блейна в Риме и с которым тот встречался. И, кто знает, может быть, их отношения были схожи со связью между Куртом и Себастианом. Много секса, мало болтовни.
Такое не было в стиле Блейна, но, с другой стороны, и Курт не ожидал от себя подобного пятью месяцами раньше.
Было странно думать об этом, но эти мысли не приносили больше боли. Только чуточку ностальгии.
Тэд согласился на этот временный переезд только потому, что Трент всегда имел запас вкусных сладостей, бесхитростно припрятанных в ящике его тумбочки. И потом, он знал, как обстояли дела между ними. На самом деле, он был одним из немногих, кто действительно знал это.
Волей-неволей, после всех тех раз, когда он заставал их в весьма компрометирующих позах у них в комнате, не сделать соответствующие выводы, было бы невозможно. И он не мог не заметить, что в последнее время между ними наблюдалась некоторая напряжённость, а посему решил, что немного времени вместе могло бы пойти им на пользу.
Тэд однозначно предпочитал Смайта, когда рядом с ним был Курт.
И предпочитал Курта с улыбкой, которую только Себастиан умел у него вызвать.
Положительным моментом для обоих было то, что, не имея общих занятий в тот день, они почти не встречались. Даже в столовой или на репетиции Соловьёв, поскольку у Курта была контрольная по алгебре на следующий день, и он провёл вторую половину дня в библиотеке, готовясь к ней. Таким образом, Себастиан не имел чрезмерных искушений и, занятый с Хантером подбором новых номеров и задачками для теста по математике, почти и не думал о сексе. К тому же, зрелище, которое представляли запыхавшиеся под метафорической плетью Хантера Соловьи, пытающиеся выучить новую хореографию, было самым антиэротическим, что только Себастиан мог себе представить. Если исключить Трента с голым торсом, поедающего зефир, естественно.
Курт, со своей стороны, поглощённый занятиями, а затем новой хореографией, которую ему пришлось разучивать позже с Джеффом, даже и не вспоминал о споре. По крайней мере, до вечера.
И именно тем вечером Себастиан понял, насколько он был наивен, и как недооценивал поистине дьявольскую натуру Хаммела.
Вернувшись в комнату после изнурительной тренировки по лакроссу, он застал Курта, лежащим на его кровати в одном только крошечном полотенце, затянутом на пояснице. Он явно только что вышел из душа, и Курт обожал не вытираясь обсыхать на воздухе даже в холодные месяцы, как сейчас.
И если было что-то, что Себастиан любил до безумия, так это вылизывать ещё влажную и пахнущую гелем для душа кожу Курта.
– Что ты тут делаешь? – спросил он ошарашено, пытаясь подавить импульс наброситься на него и сделать своим в то же мгновение.
– Прости… – прошептал в ответ Курт, медленно заливаясь краской. – Просто, подушка пахла тобой, вот я и…
Э, нет! Так не пойдёт. Это уже было несправедливо.
Как он мог выглядеть так чертовски эротично и в то же время стыдливо, что мозг Себастиана превратился в кашицу?
– Извини, я не подумал о твоей ситуации, – произнёс затем Курт притворно расстроенным тоном, тут же насторожившим Смайта. – То есть… в теории, я тоже должен провести неделю в воздержании, но, в отличие от тебя, – продолжил он, медленно поднимаясь с кровати и позволяя полотенцу скользнуть чуть ниже на бёдра, пока он приближался к нему, – я могу позаботиться о себе, закрывшись в ванной и думая о тебе. Снова и снова. Если захочу.