(Mauser T-gewehr (Tankgewehr M1918)).
(танк Renault FT-17 /18)
(танк Renault NC 27 — пушечный)
Вечером Вилли выехал на завод Штайнфур, где проходило собрание рабочих. Фирма уволила больше половины работников и выживала только за счет производства новых товарных вагонов. Леов выступил перед собравшимися, сделав особенный акцент на том, что поляки ненавидят немцев и будут мстить им независимо от того, каких взглядов они придерживаются. Напомнил о полонизации территорий, попавших панскому государству по итогам Мировой войны, попросил их сосредоточиться на производстве бронеавтомобилей, для которых имелись несколько десятков орудий и достаточное количество пулеметов. С инженерами обсудили возможность создания бронепоезда, для которого планировали снять несколько орудий с фортов Кенигсберга. Орудия были времен Империалистической, но в приличном состоянии. Рабочие с энтузиазмом принялись за строительство бронепоезда. При этом кто-то из инженеров предложил использовать не котельное железо для блиндирования вагонов, а какую-то «слойку», которая при меньшем весе давала более качественную защиту экипажу бронепоезда.
После завода Вилли помчался в порт, где находилось несколько миноносцев и вспомогательных кораблей рейхсмарине. Корабли проходили ремонт на верфи «Унион», которую в прошлом году выкупила фирма «Шихау». Сюда сослали самые ненадежные экипажи, таким образом, среди матросов большую часть составляли сторонники анархистов и коммунистов. Понимая, что в море выводить некого, Леов предложил морякам составить бригаду морской пехоты. Это предложение матросами было горячо поддержано. На удивление, офицерский состав тоже полностью поддержал предложение правительства и возглавил отряды формирующегося соединения. На радость Вилли, на складах «Униона» нашелся и разоруженный бронепоезд «Кайзер Вильгельм Первый». Его переименовали в «Кенигсберг», а установить снятые орудия, которые числились за морским ведомством и хранились на складах того же «Униона» оказалось делом одного дня! 6-я армия обзаводилась собственными кусачими зубами!
Ранним утром семнадцатого бригада морской пехоты отправилась в район боевых действий. Восемнадцатого, преодолев сопротивление пограничных заслонов и небольших гарнизонов южных городков, клинья наступающего Войска Польского сошлись в боях с немецким заслоном из полицейских и военных гарнизона Кёнигсберга у Алленштайна и Лётзена. В авангарде наступающей армии шли кавалерийские части, наткнувшиеся на подготовленную оборону с пулеметными гнездами и линиями окопов. Правда, колючей проволоки не хватило, чтобы опутать всю линию обороны, но и то, что оказалось в наличии, создало нападающим море проблем. По какой-то удивительной причине, поляки не ожидали встретить сопротивление буквально на второй день войны. Разведку, в том числе воздушную, они не проводили. Польские генералы были уверены, что хоть какое-то сопротивление встретят на фортах Кенигсберга, когда всё уже будет решено. Первый кавалерийские полки были выкошены точным пулеметным огнем, а что же вы хотели? В окопах сидели ветераны войны, которые били англичан и французов, а тут какие-то самоуверенные пшеки!
Правда, самоуверенность польских генералов сбили довольно быстро, и они взялись за дело всерьез. Провели разведку, подтянули отставшую артиллерию, подогнали бронетехнику и начали наступление по всем правилам военного искусства. Правда, почему-то польские военные на этом направлении практически не использовали авиацию, только несколько легких самолетов произвели разведку более-менее замаскированных позиций немецких частей. Девятнадцатого утром после шестой атаки польской пехоты немецкие отряды, весьма поредевшие, начали отход к Алленштайну. Было принято решение зацепиться за окраины города и принять бой там. Жители организовано покинули этот немаленький город, их железнодорожными путями вывозили в Кенигсберг. Из-за забитых поездами с беженцами путей подмога чуть не опоздала. Но когда все-таки подошел бронепоезд «Берлин», вооруженный 2-мя 105-мм гаубицами 10.5 cm Feldhaubitze 98/09 и 4-мя 75 мм горными пушками 7,5 см GebK 15 (в девичестве Skoda 7,5 см Gebirgskanone M. 15), всё резко изменилось. Гаубица была чисто немецкой разработкой, точнее, глубокой модификацией полевой гаубицы 1898 года, довольно удачной. В своё время ее установили в поворотные башни, по одной такой гаубице стояло в носовой и кормовой частях бронепоезда. На двух бронированных платформах располагались четыре полевых пушки, вот они были австрийского (точнее, чешского) производства, но это орудие получилось настолько удачным, что активно применялось союзниками (Германией, Австро-Венгрией и Турцией) в ходе Мировой войны. Появление этой подвижной батареи (как и эшелона с двумя батальонами морской пехоты оказалось большим сюрпризом для панства: шквальный артиллерийский огонь плюс контратака матросов, пошедших сразу в рукопашную оказалось той соломинкой, которую гордые поляки не смогли переварить, мужественно панство бросилось наутёк. И только отсутствие кавалерии не позволило немцам полностью вырезать польскую пехотную дивизию, нацеленную на Алленштайн. Командир дивизии, полковник Зигмунт Богуш-Шишко был ранен и попал в плен. Временно на этом участке фронта насупило затишье.
Намного серьезнее была обстановка в районе Лётзена. Не смотря на отчаянное сопротивление немцев, польские войска смогли сбить их с позиций и к утру девятнадцатого заняли город и двинулись в сторону Растенбурга, преодолевая сопротивление отступающих частей 6-й немецкой армии. Правда, у этого города их ожидал сюрприз — местные жители выкопали несколько линий траншей, многие горожане вступили в ополчение, получили оружие и заняли позиции, кроме того, в город пришёл блиндированный бронепоезд, срочно изготовленный в Кенигсберге: всего-то два 75-мм горных орудия и полтора десятков пулеметов, но это позволило остановить продвижение войска польского, а подход матросов-республиканцев и сводного полка полиции Кенигсберга позволили создать более-менее приличную оборону, об которую разбились все попытки пшеков захватить этот важный шверпункт обороны противника. Не удался и обходной маневр — полк польских улан при поддержке трех броневиков попал в огневую засаду и был сильно прорежен пулеметным огнём.
Двадцать второго числа Вилли Леов получил фактически диктаторские полномочия. При этом временно разногласия между центристами и левыми были забыты: главным делом стало отбиться от вторжения Польши. О незавидной участи немецкого населения в случае победы пшеков никто не сомневался — методы, которыми проводилась «полонизация» доставшихся панству областей Украины, Белоруссии и Германии знали все. И насильственное выселение было самым мягким случаем, намного чаще поляки не стеснялись применять силу самым варварским образом. Утром двадцать третьего февраля в Кенигсберг вступили части РККА: две стрелковые дивизии Западного военного округа. Кавалерийская и танковая бригады, с приданной артиллерией. На гражданском аэродроме приземлились самолеты, большая часть летчиков имели боевой опыт, полученный в боях в Китае и Маньчжурии. Операцией руководил Жан Францевич Зомберг, один из краскомов Западного военного округа, проходивший стажировку в Германии. Всей операцией руководил командующий Западным военным округом Уборевич. Иероним Петрович к этому времени растерял расположение Сталина: не справился с механизацией РККА, поэтому был убран из высшего руководства армии, правда, после прохождения обучения в Германии, стал командовать важнейшим округом. Ему не хватало образования, и не только военного. Были у него успехи, были и поражения. Близость к Фрунзе и Тухачевскому одно время позволяла держаться на плаву. Как и его отказ поддержать переворот, который задумывался группой Тухачевского-Енукидзе (причём главным там был Енукидзе). Более того, Уборевич «сдал» заговорщиков, что позволило вовремя ликвидировать опасность. И вот теперь, согласно Договору о дружбе и взаимопомощи между Веймарской республикой и Советским Союзом войска РККА через Литву прошли на территорию Восточной Пруссии. Европейская война набирала обороты.