— Один... — задумчивым эхом откликнулся Тейрин. — Это плохо. Это опаснее.
Сосредоточил наконец взгляд на Крите и согласился, будто тот что-то предлагал:
— Да. Я сам пойду к ведьме.
Толкнул пальцем фигурку, передвигая, распрямился и прошагал мимо.
Подхватил висящий на стене белый плащ, набросил, вышел за дверь. Полы плаща сделали крутой разворот в воздухе над полом — и помчались следом. Криту часто казалось, что плащ Тейрина — живое существо, прирученное им в каком-нибудь волшебном мире. И все хотелось потрогать ткань — понять, что это, такое летучее. Но трогать, когда оно на Тейрине, было бы странно. А пытаться добраться до плаща, когда Тейрин отлучился, было бы опасно. Тейрин узнает — Тейрин все всегда знает — и отрубит голову. На всякий случай.
Тейрин только с виду изменился. Подрос. Прическу вон сделал.
На самом же деле — Тейрин остался собой.
***
Алеста лежала, прикрыв глаза. Казалось, не дышала. Казалось, застыла, умерла. Только если присмотреться очень внимательно — было видно, как едва заметно шевелятся кончики пальцев. Ну, или просто если знать — она сейчас ведет химеру.
Тейрин осторожно отворил дверь, шагнул было к ведьме, но путь ему тут же преградил огромный черный Пес — монстр, которого Алеста привела с собой. Единственный, оставшийся рядом с ней монстр.
Остановился между ним и ведьмой, низко опустил голову, утробно зарычал, глядя исподлобья.
Тейрин замер, глядя на него.
Медленно потянул с пояса кинжал. Так же медленно шагнул вперед — навстречу монстру. И монстр, припав к полу, попятился.
— С дороги, — одними губами бросил Тейрин. Он не станет повторять дважды.
Дважды повторять он может только, когда беседует с собой. Иногда — с непонятливым гномом. Но не сейчас.
Ни один монстр не имеет права находиться в его дворце. А если уж забрел, если тебя приютили, прояви уважение вне зависимости от того, успела тебя ведьма спрятать в какой-нибудь сундук, или нет.
Тейрин медленно поднял кинжал чуть выше, примерился для удара, и Пес черной молнией метнулся в сторону. Замер, прижавшись к полу, зарычал снова.
Тейрин твердо прошагал мимо — и только тогда на пороге возник гном.
— Тихо! — цыкнул Псу, решительно подошел к нему и потащил прочь за ошейник. Пока Пес упирался, бросил на Тейрина странный взгляд: вроде и гневный — что правитель так глупо собой рискует, с другой стороны — растерянный. По той же причине.
Он не знал: Тейрин не рисковал.
Тейрин никогда не рискует.
— Алеста! — позвал он, останавливаясь над ложем. Хотел было сесть на край, но присмотрелся — и передумал. Ложе показалось слишком грязным. Просто присел рядом, заглянул в лицо.
Она была напряжена, хмурилась, тяжело дышала.
Она устала.
Но отозвалась, хоть и хрипло.
— Да, Тейрин…
— Разверни химеру, летящую в Даар, — приказал он.
Она ухмыльнулась как-то через силу. И с видимым трудом уточнила:
— Не… передумаешь… опять?
Тейрин тяжело вздохнул. Захотелось наотмашь ударить. Разок — чтобы запомнила, с ним не стоит шутить. Не насчет его планов. А то обнаглели уже вконец. Гном гневно зыркает, ведьма — издевается. Но бить ее было нельзя. Она держала химеру, которую теперь нужно вернуть. Да и перчатки придется опять менять, идти за новыми в другое крыло дворца…
К тому же, еще через мгновение Тейрин понял, как ответить.
Приблизился, насколько мог. Прошептал в самое ухо:
— Туда идет Затхэ, — она вздрогнула. — К тому же… — он поднялся, заговорил громче, прошелся по комнате, заложив руки за спину. — Мне нужно, чтобы ты отправила еще одну химеру, срочно.
— Вести сразу две? — уточнила она, уже совсем иначе, уже очень серьезно. И даже почти перестала хрипеть — собрала силы.
— Сразу две, — эхом отозвался Тейрин. — Вторая химера принесет письмо Нивену, — на последнем слове развернулся к ней, последнее слово проговорил с особыми нажимом, и оказался прав — она снова вздрогнула.