— Ан… гир.
— Это два слова? — уточнил Йен. — Или одно, а тебе просто трудно говорить? — и тут же отмахнулся. — А, неважно!
— Ты… он, — чуть слышно прошептал старик. Снова открыл глаза, снова всмотрелся. И снова — будто убежать хотел — зажмурился.
— Удивительное открытие! — восхитился Йен. — Впрочем, давай к сути. А то помрешь раньше, чем выясним. Кто я, ты уже понял. Я вот и сам недавно понял. Ну как, понял… Вспомнил. И подумал, что кто-нибудь умный, вот как ты, например, должен знать ответы на несколько очень важных вопросов.
— Я…
— Тихо! — резко оборвал Йен, и старик послушно умолк.
“Действительно: хватит болтать. Хватит шутить. Задай вопросы — узнай ответ. И действуй. Ты знаешь, как”.
Похоже, Йен действительно вырос.
— Если меня убьют, — совсем иначе, четко, жестко и очень холодно заговорил он, а в голосе прорезались незнакомые раньше, глубокие, далекие, чужие полутона, — что будет?
Старик вновь открыл глаза, глянул тяжело, непонимающе. Попытался ответить тоже холодно. Жестко. Ядовито.
— Умрешь.
Получилось в принципе неплохо. Лишь немного до Лаэфовой Эрхайзы не дотянул. Он вообще что-то никак и никуда не дотягивал, этот старик…
“Хватит говорить с собой, — строго напомнил себе Йен. — А то так и до конца беседы не дотянет”.
— Умрет тело, — возразил он, стараясь быть лаконичным. Вот как Нивен. Как говорил бы Нивен? — Умрет тело. Я — останусь. Снова духом. Снова искать воплощения. Так?
Старик моргнул. Вроде, утвердительно. Кивать ему, кажется, было слишком тяжело.
— Единственный способ меня остановить — утес? — спросил Йен. — Под которым, в глубине Мирдэна, сеть Ух’эра?
Старик снова моргнул.
— Прекращай, — строго сказал Йен и ткнул в него пальцем. — Я не понимаю, ты соглашаешься или просто.
— Я не… должен… отвечать, — каждое слово — будто через силу.
— Конечно, не должен, — легко согласился Йен. — Но как-то глупо на середине разговора вдруг прерываться, да? К тому же, если не ответишь, будет хуже.
Резко подался вперед, уперся в лавку на которой тот лежал, навис над ним, всмотрелся в глаза, в которых вновь вспыхнул страх, и отчеканил:
— Поверь. Будет. Хуже.
Старик какое-то время выдерживал взгляд, потом снова закрыл глаза.
— Обрыв, — напомнил Йен, продолжая нависать, — под которым сеть Ух’эра. Только она опасна, так? Больше ничто не может мне навредить?
— Так, — одними губами произнес Ангир.
И Йен резко выпрямился.
— Вот видишь, — сказал, широко улыбнувшись. Ангир осторожно открыл глаза. Моргнул еще раз, будто слишком долго был без света, и теперь к нему привыкал. Хотя света тут не было. — Как все просто.
— Ты… монстр… — прошептал старик.
— Удивил! — фыркнул Йен и зашагал прочь.
— Тебя… хотели… спасти, — чуть слышно, словно на последнем вздохе, прошелестел в спину.
— Знаю, — бросил Йен, не оборачиваясь. — Не вышло.
Взбежал по лестнице и толкнул ногой остатки двери. Та рухнула криво, едва прикрыв вход.
Йен зашагал прочь.
Теперь — по дороге. Прямо к воротам. Распахнутым настежь. Конечно, их забыли закрыть в спешке, но теперь казалось, что ворота были — для него. Тоже ждали его. Как горы, как снег, как Даар.
Его мир.
На выходе Йен чуть не сбился с шага. Чуть было снова не передумал.
Нет, за ворота бы он в любом случае вышел. Но на мгновение ему показалось, что куда идти дальше — он может выбрать. Что у него все еще есть выбор.
“Пока всё — как надо, — строго напомнил он себе. — Иди дальше. Осталось немного”.
Совсем немного. Самое волнующее. Самое сложное. Фактически невозможное.
Взять своё.
Йен закрыл глаза. Прислушался. Услышал.
— Сейчас, — тихо согласился со снегом.
Тот вновь поднялся волнами. Невысокие и едва заметные, раскатившись в стороны из-под ног, они превратились в огромные валуны, а те, в свою очередь, обрели очертания. Снежные волки, призраки гор. Его личные призраки.