Среди разбросанной по полу обуви лежала аккуратно сложенная кучка одежды. Кажется, Йен решил ограбить его всерьез.
— Что “Дэшон”? — растерянно спросил Рэй.
Конечно, спрашивать стоило о совсем другом, но мысли, и так пребывавшие в беспорядке, растерялись окончательно.
Йен так же быстро объяснил:
— Это Дэшон виноват. У старика дурацкая привычка постоянно лезть в мою комнату.
Рэй наконец выдохнул, медленно, плавно опустил ладонь на рукоять меча.
Йен заметил, бросил быстрый взгляд на руку, коротко ухмыльнулся — и мгновенно изменился: подобрался, подтянулся, но даже не это было главным. Поменялся взгляд. И тон. Тон стал ледяным, режущим, когда он холодно отчеканил:
— Я убью тебя прежде, чем успеешь вытащить меч.
А потом, как ни в чем не бывало, захлопнул крышку сундука, сел на нее, забросил ногу на ногу и широко улыбнулся.
— Дэшон лезет в твою комнату, — заговорил Рэй, стараясь удержать голос ровно, — потому ты решил залезть в мою?
— И потому что надо поговорить, — кивнул Йен. — Закрой дверь.
Рэй постоял еще немного, пристально глядя на Йена. Да, он очень устал. Щеки впали. На лице — следы ссадин и царапин, будто подрался с кем-то, но давно, и уже почти все прошло. А глаза — горят холодным желтым светом. Он будто заболел, и у него жар.
Рэй помнил, что Йен никогда не болел, но именно эта мысль заставила его отпустить рукоять меча, за которую, как оказалось, вцепился до боли в пальцах, и, не сводя взгляда с брата, наощупь задвинуть щеколду за спиной.
Щеколда легко подалась, глухо стукнула, ударяясь о стену в выемке.
— Забыл про наш уговор? — спросил Рэй. Вышло почти ровно, даже немного сердито.
— Помню, — ухмыльнулся Йен, — ни ногой в Даар. Это тебе обещал Шаайенн. Этого не обещал Затхэ.
Рэй продолжал молча сверлить его взглядом. Йен — говорить. И Рэй наконец подобрал слово, которым смог бы описать его сейчас. Йен выглядел совершенно опустошенным. В нем словно ничего не было, его и самого словно не было в Рэевой одежде — та будто болталась на безжизненных сухих ветвях, а не на его плечах. В Йене ничего не осталось, кроме болезненно горящего взгляда.
— Я вспомнил, Каарэй, — говорил он. — Вспомнил, кто я. Вспомнил, что я должен быть здесь. Я. Не вы. Вам здесь не место. Это мои земли.
Рэй примерно так и думал. От того, что угадал, не становилось легче.
— Кому ты должен? — глухо спросил он. — Ты никому ничего не должен. Я тоже.
— Да ладно! — насмешливо фыркнул Йен, криво усмехнулся и стал на мгновение снова похожим на себя.
Дурацкая надежда переубедить его, наверное, пришла из-за того, что Рэй уже позволил пробраться под кожу остальным: возникшим после беседы с Дэшоном — таким же дурацким и беспочвенным.
— Ты всему Даару должен, Рэй. Еще корону не примерил — а уже должен. Кстати, — Йен глянул на разбросанные по полу сапоги, — давно хотел спросить: почему у тебя сапог тряпкой перемотан?
— "Кстати"? — переспросил Рэй. — Каким образом это кстати?
Сейчас Йен был почти таким же. Чуть тише голос. Чуть бледнее ухмылка. Чуть ярче — глаза.
"Но он же сидит и говорит со мной! — пронеслось в голове. — Сидит и говорит! Не рычит, не разрушает, не убивает!"
— Представил тебя в короне и в этом, — Йен снова кивнул на пол. — Ну и вообще... — слабо махнул рукой в его сторону, — в этом...
"Он же шутит! Он продолжает шутить! Какой он, к черту, монстр?!"
— Однажды перемотал, когда был на охоте, сапог порвался, других не было, — медленно ответил Рэй. — Не сразу переобулся, когда вернулся.
Сделал осторожный шаг в сторону Йена. Скорее, просто чтобы двинуться, чтобы проверить, не застыл ли насовсем, не рассыпется ли в крошки при малейшем движении, а не чтобы занять какую-либо выгодную для драки позицию.
Он никак не мог уложить в голове происходящее — не до прощупывания позиций сейчас.
— И все стали спрашивать, зачем мне это. Дэшон, отец, потом и ты. А я решил не отвечать. И носить его дальше. Наверное... вам назло?