Плечи казались шире, чем помнил Нивен, сам Ух’эр — выше.
Возможно, потому что впервые за все время, что Нивен его знал, бог распрямил спину. Словно перестал прятаться.
Он победил.
Ну, или думал, что победил.
Нивен ухмыльнулся ему в ответ.
— Ты звал, — Ух’эр присел напротив, заглянул в лицо. — Одумался?
— Не совсем, — осторожно ответил Нивен, и ухмылка Ух’эра изменилась: превратилась в болезненную гримасу.
— Нужна помощь, — сказал Нивен.
— Неужели? — Ух’эр справился с гримасой, выгнул бровь, хищно прищурился. — Я похож на того, кто оказывает насекомым помощь?
Нивен дернул плечом.
— Поможешь — поговорим об остальном.
— А если не помогу? — Ух’эр подался вперед, оказался совсем близко, и Нивена обдало новой волной могильного смрада.
— Крови надолго не хватит, — ответил Нивен, сдерживая желание отшатнуться: отшатываться было некуда, он и так вжимался спиной в спящего грифона. — Вернешься к себе. Останемся при своем.
Ух’эр наклонил голову набок, всматриваясь в его глаза.
Снова скривился, как от боли, резко поднялся и направился обратно к облаку. Кажется, начал хромать заметнее. И опять стал ниже.
— Я могу согласиться на твои условия, — сказал ему в спину Нивен.
Ух’эр остановился. Не оборачиваясь, протяжно вздохнул. Облако шарахнулось от его вздоха, деревья пошатнулись, листья на ближайших ветвях — потемнели.
— Как вы мне надоели… — пробормотал Ух’эр и медленно развернулся.
Скрестил руки на груди, замер, рассматривая Нивена.
— Но сначала нужно разобраться, — договорил Нивен.
Ух’эр ничего не ответил. Но и не вздохнул. И хорошо, что не вздохнул. Учитывая, что грифон, да и сам Нивен, и так полумертвы, один такой вздох может их добить.
Бог нетерпеливо взмахнул когтистой ладонью, мол, продолжай, я слушаю. И вернул руки в скрещенное положение.
— Нужно поговорить с Йеном, — объяснил Нивен.
— По-го-во-рить?! — по слогам процедил Ух’эр.
Нивен кивнул.
— Я угроблю грифона, — сказал он. — И себя. Если соглашусь. Хочу знать, почему. Проведи меня к нему в сон.
Ему казалось, предложение вполне резонное. Но Ух’эру, кажется, не понравилось. Он возмущенно втянул в себя воздух. Гневно блеснули расширившиеся вдруг светлые глаза. Казалось, он сейчас разразится бранью. Или лопнет изнутри.
“Только не выдыхай! — подумал Нивен, размышляя, как быстро он сможет перемахнуть через грифона, если вдруг что. — Не выдыхай!”
Ух’эр наконец справился с собой и по-лаэфовски прошипел:
— Я вам что, сойка почтовая?!
— Нам? — переспросил Нивен, прищурившись. С огромным трудом сдержал ухмылку. И не задал вопрос, кто еще додумался использовать бога смерти таким образом.
— Так, — Ух’эр поднял палец, прерывая веселье — до боли знакомый жест — шагнул ближе, легко вздернул Нивена за воротник плаща, поднимая на ноги, выдохнул в лицо. — Уясни себе, мальчик с косичками, я тебе не помощник, я не буду…
— Тихо! — теперь прервал Нивен и поднял ладонь перед самым носом Ух’эра. Глаза у того вновь расширились, брови изумленно поползли вверх.
— Спрячься, — сказал Нивен.
— Ч-что… — он так растерялся, что даже не рассердился.
— Слышишь? — Нивен кивнул себе за плечо. — Сюда идет ребенок. Не хочу его пугать, он идет помочь.
— Какой… — теперь Ух’эр перевел растерянный взгляд за его спину.
“Хорош бог! — мысленно фыркнул Нивен. — Глухой, слепой и растерянный!”
Но и об этом предпочел не говорить вслух. Сказал другое:
— Испугаешь ребенка — он не поможет. Я не доберусь до Даара. Сделки не будет. Смысла не будет.
— Ты хочешь, — Ух’эр снова перешел на злобное шипение, — чтобы я спрятался. А потом помог тебе. А потом — возможно — ты примешь нашу помощь?
Нивен широко улыбнулся и кивнул.
Ух’эр поморщился еще раз, посоветовал:
— Не делай так, — объяснил. — Не улыбайся, — и разжал пальцы.