И всмотрелся в Рена очень пристально, очень внимательно: достал ли? Зацепил ли?
Но тот остался таким же непробиваемым. Тот же темный взгляд и мрачная, холодная усмешка. Только голос прозвучал глухо, когда спросил:
— К нему ты зачем полез?
— Вы же не умеете играть по правилам, — фыркнул Ух’эр.
— А он — умеет? — недоверчиво хмыкнул Рен.
— Как видишь, такой же, — пожал плечами Ух’эр и тут же схватился за руку, которая чуть не отвалилась — он ведь не прицепил все части тела на место после падения, гадкий человек отвлек. — Не скажу, что раньше был очень приятным, но свою даарскую манеру встречать богов вы ему точно навязали. Еще и командует! Сеть ему проверь!
Ух’эр увлекся, жалуясь, и осекся слишком поздно.
Человек уже впился цепким взглядом — таким же, как только что таращился на него Ух’эр, пытаясь понять, что у того внутри.
Спросил:
— Какую сеть?
И снова что-то случилось с голосом — стал очень напряженным.
Ух’эр еще не понял толком, что именно зацепило полумертвого короля — но что-то зацепило. Еще ни разу за все время проведенное здесь, его голос не звучал, как натянутая струна. А струны, если их перетянуть, могут и лопнуть. Значит, надо тянуть. Надо ответить. Может, даже получится сделать больнее, чем от падения со скалы.
— Да для него же, — заулыбался Ух’эр. — А-а, ты ведь не знаешь… Вы, даарцы, совершенно не учите историю, а потом удивляетесь, что глупы, как кусок дерева. В твоем случае — трухлявого дерева.
— Какую. Сеть? — с нажимом повторил Рен.
— Я когда-то сплел, — беспечно отмахнулся Ух’эр, будто это было плевое дело. — Мы вместе, конечно, но я был главный. Чтобы Затхэ в нее поймать и отправить в небытие. Дитя богов, знаешь ли, довольно непросто уничтожить, а если кто и рискнет — то здесь оно мне, поверь, совершенно не нужно. Так что…
Рен все это время хмурился.
А потом неожиданно доверительно посоветовал, перебивая:
— Ну так проверь!
***
— Ладно, — пробормотал Йен. — Ладно…
И опять замолчал.
Нивен ждал.
Всё было просто. Объяснять почему-то оказалось сложно.
— Я всё вспомнил, — повторил Йен, оторвал взгляд от пропасти, бросил на Нивена.
— Да ты что! — деланно изумился тот.
Он сидел привычно, расслабленно, безвольно уронив руку согнутое на колено, второй — упираясь в землю позади себя. Только теперь не глядел задумчиво вдаль, как делал всегда. Теперь уставился в глаза, пристально и по-лаэфовски. У него все еще был тот убийственный взгляд. Другие взгляды тоже появились, но этот — никуда не делся. И Йен уже слишком отвык от него, так что было слегка не по себе.
Или — впервые было не по себе. Йен научился чувствовать — научился и бояться. Правда, этот взгляд сейчас — меньшее, чего он боялся. Большее было там, в бездне, под ногами.
— Скажешь что-нибудь новое? — спросил тем временем Нивен.
Да, скажет. Скажет.
Как только найдет слова. Тут и слов-то правильных не подобрать. Он с самого начала знал: Нивен не поймет. Как ни говори. Нивен слишком предвзят.
— Там, внизу, есть Сеть, — осторожно проговорил Йен. — Мертвые сплели, потому что только так могли справиться с Зат… со мной.
Нивен молчал. Все так же пристально смотрел в глаза. Йен вдохнул и на выдохе договорил:
— Я тоже не знаю другого способа справиться.
Нивен молча выгнул бровь. Еще несколько мгновений пытался, судя по всему, убить взглядом. Потом сообщил по-эльфийски ровно:
— Знал, что ты сделаешь глупость. Не думал, что настолько. Собрался прыгнуть? — и кивнул в сторону пропасти.
Йен перевел взгляд вниз. И задумчиво проговорил — только сейчас понял, только сейчас нашлось время подумать об этом.
— Я поэтому боюсь воды. Я когда-то чуть не упал… Туда.
И подался вперед, будто пытаясь увидеть, как он падает. Будто он все еще падает…
— Эй! — Нивен щелкнул пальцами. — Не знаю, как долго ты спишь. Не отвлекайся.