— Ну да! — фыркнул Йен.
— Дело во мне, — дернул плечом Нивен. — Я убивал людей. Наслаждался этим. Пусть это сто раз был не я, важно другое: я там тоже был. И не остановил его. Теперь единственное, что могу — спасти тех, кого еще можно. И если для этого нужно рискнуть жизнью, я согласен. А ты — ты же вообще ничего не сделал! Тебя постоянно пытались убить, не ты!
— Теперь ты не понял, — Йен широко улыбнулся, в очередной раз подумав, что умом эльф и впрямь не блещет. — Ты же понимаешь, кто я такой? Подумай, скольких убил я. И убью, если меня не остановить. И это — я, Нивен. Не вселившийся в меня мертвый бог — я.
— Все равно… — упрямо сказал Нивен и злобно прищурился. Он часто так делал, когда заканчивались аргументы. Еще, бывало, за мечами тянулся, так что хорошо, что он всё растерял.
— Когда я вспомнил всё, я подумал, что ты нашел бы способ покончить с этим, — сказал Йен. — Но ты дурак…
— Я дурак?!
— …потому ты просто покончил бы. А я умный…
— Ну да!
— …потому я придумал, как это сделать так, чтобы не зря. Не просто так, понимаешь?
Нивен снова уставился убийственным взглядом. Глухо спросил:
— И что тут “не просто так”?
— Рэй, — ответил Йен.
— Рэй?! — переспросил Нивен неожиданно громко. — При чем тут Рэй?!
— Помнишь Северный порт? — спросил Йен.
— Какой, к черту, порт?! — казалось, еще немного, и Нивен будет не говорить — кричать.
Йен не стал отвечать на последний вопрос. Эльф наверняка помнил — просто не мог понять, к чему это.
— Там я услышал о болезни Даарена. И подумал еще тогда, что Рэй не удержится, если что.
— А ты веришь в брата! — фыркнул Нивен, но сбавил все-таки тон.
— И я буду в этом виноват.
— Да каким образом?!
“А, нет, — подумал Йен. — Не сбавил. Показалось”.
— Я знаю его. Я знаю даарцев. Чтобы влезть на трон и нацепить корону, нужно доказать, что имеешь на это право. Показательно кого-нибудь победить или истребить, тут как пойдет. Иначе — постоянно будут сомневаться в тебе. Рэй и сам в себе сомневается. И не пойдет никого истреблять. Он слишком мягкий, понимаешь? Он с какого-то перепугу — добрый. Он и меня-то не смог… И теперь может сто раз гордиться тем, что не смог. Но в то же время никогда не простит себя за это же. Потому я дам ему шанс закончить начатое. И так, чтобы все видели.
— И это ему обязательно понравится! — процедил Нивен. — И за это он себя тут же простит! Обрадуется, наденет корону! Будет жить долго и счастливо!
— Я победил его врагов, он победит меня, — пожал плечами Йен.
— Да он знает тебя! Он не сможет! Опять! И что тогда?! Сам прыгнешь?!
— Тогда ему же хуже… — Йен задумался на миг, потом отмахнулся. — Да всё он сможет! Это тебе терять нечего, ушастый, это ты можешь меня доставать, пока не выяснишь, что происходит. А у него сейчас Даар в руках. У него нет права на ошибку. И если есть хоть малейшая вероятность того, что я наврежу его людям, а я очень внятно объяснил ему, что она есть, Рэй справится.
Нивен тяжело вздохнул, потер лицо ладонями. Кажется, успокоился. Удалось ли его убедить?
— И что дальше? — мрачно спросил. — Как ему потом с этим жить? Когда узнает, что это был твой хитрый план.
— Как узнает? — удивился Йен. — Я ему не смогу этого рассказать. Ты — тоже не скажешь. Не смотри так на меня, не страшно. Говорю же: я знаю тебя, я знаю, как ты будешь поступать. Ты не скажешь.
Нивен долго таращился ему в глаза. Потом наконец неожиданно тихо проговорил:
— С тобой и правда что-то не в порядке, если считаешь, что таким образом ты поможешь ему.
— Я знаю, что помогу! — Йен почувствовал: Нивен сдается, еще немного, и сдастся совсем. Значит, надо давить дальше. — Он переживет. Он сделает то, что давно пора было. Его народ будет носить его на руках.
— А Дэшон?
— А Дэшон его не поднимет, Дэшон старый и слабый.
— Йен!
— Да что “Йен”-то?! Все ведь правильно! Я уничтожаю его врагов, он — меня. Выходит, он сильнее всех в горах, Даар принадлежит ему, никто больше не плодит монстров, монстры вымирают. И очень быстро, потому что их мало осталось. Их, конечно, жаль, но разве не так все должно быть? Монстры погибают, а люди — остаются?