– Извини, Чарльз, – тихо добавил Леншерр. – Я понимаю, тебе было неприятно.
– Надеюсь, что больше ты меня не станешь запирать. Ну, или оставь мне ключ.
– Хорошо.
– И ещё одно…
– Что?
– Этой ночью здесь кто-нибудь был? Мне показалось, что я слышу голоса.
– Да, заехал один из моих приятелей, и почти тут же уехал, – кивнул Эрик. – Я уже лёг, когда он заявился к полуночи. Вон, свежих фруктов привёл, и ещё еды.
– Я не слышал машины.
– Он оставил её дальше на дороге и постучался ко мне в окно. Хоть на это его такта хватило.
– А женский голос?
– Он был с подружкой.
– Рассказал какие-нибудь новости?
– Ничего серьёзного. Так, сплетни об общих знакомых. Ну, и американцы ещё одного астронавта в космос запустили, если тебе это интересно.
Завтракали они в тишине, прерываемой лишь обычными репликами с просьбой передать солонку или долить кофе. Когда с едой было покончено, Эрик спросил:
– Ну, что, пойдём поплаваем?
– Давай позже. Боюсь, я несколько переусердствовал с гимнастикой.
– Позже так позже, – легко согласился Эрик.
Вечером того же дня Чарльз обнаружил на своём ночном столике ключ. Но, хотя, казалось бы, дело разрешилось ко всеобщему удовлетворению, неприятный осадок в душе остался.
Дни покатились дальше, похожие, как близнецы. Эрик сказал правду: уже показавший дно холодильник стараниями его друга оказался вновь набит под завязку, а значит в ближайшем будущем хозяин покидать дом явно не собирался. И потому Чарльз искренне удивился, когда однажды вечером Эрик объявил, что уезжает на пару-тройку дней.
– Мои финансовые дела потребовали моего присутствия, – объяснил он. – Я уеду во вторник, и, если повезёт, вернусь уже на следующий день. А если не повезёт, задержусь ещё на сутки-двое.
– За тобой заедут? – Чарльз отложил иголку, в которую уже с полминуты пытался вдеть нитку. Шить он ничего не собирался – это было одно из упражнений на мелкую моторику, до сих пор дававшуюся Чарльзу с трудом.
– Да, всё уже обговорено. Но тебя я не бросаю – кое-кто согласился пожить с тобой в это время.
Перспектива увидеть свежего человека не могла не радовать, но Чарльза в этот момент больше занимало другое:
– Когда это ты успел обо всём договориться? Ведь с того раза здесь больше никого не было. Или был?
– Нет. Я договорился в тот раз.
– А мне почему не сказал?
– Ну, вот сейчас говорю.
– Мог бы и раньше.
Эрик пожал плечами. Объясняться и оправдываться он явно не собирался.
– Ладно, а человек, который будет жить со мной – кто он?
– Не он, а она. Её зовут Эмма, и, надеюсь, вы друг другу понравитесь. Она давно хотела с тобой познакомиться.
– А вы с ней…
– Нет, – усмехнулся Эрик, совершенно правильно истолковав заминку Чарльза. – Мы не любовники, и раньше у нас тоже ничего такого не было. Так что… если хочешь, пользуйся моментом.
– Эрик!
– Что? – Леншерр поднял бровь. – Она красивая женщина. И отнюдь не против небольших развлечений.
Эрик сказал правду – Эмма действительно оказалась красивой, хотя и не ослепительно. Высокая, длинноногая, белокурая, и её лицо сразу показалось Чарльзу знакомым. Сердце стукнуло – это был первый случай какого-то узнавания в его новой жизни, после того, как он вышел из комы. Сам Эрик и его рассказы не заставляли память шевелиться, а вот эта женщина… Между тем Эмма с хозяйской уверенностью прошла прямо в гостиную. Должно быть, она и правда знает толк в развлечениях, подумал Чарльз, невольно скользя взглядом по ногам, не скрытым короткой юбкой. Когда она уселась в кресло и закинула ногу на ногу, подол задрался ещё выше.
– Эмма Фрост, – представилась она. – А ты – тот самый Чарльз Ксавьер. Эрик рассказывал о тебе.
– Хорошее, я надеюсь, – улыбнулся Чарльз, присаживаясь в соседнее кресло.
– О да. Никогда не видела, чтобы какой-нибудь другой человек приводил его в такой восторг. И, признаться, не думала, что он вообще способен с кем-то возиться столько времени. По натуре он одиночка.
– А вы давно знакомы?
Эмма чуть помедлила.
– Да, признаться, примерно столько же, сколько и ты. Но успела с тех пор неплохо его узнать.
Чарльз покосился на Эрика, который колдовал в кухонном углу гостиной, готовя им ужин и не мешая знакомству.
– И где вы с ним познакомились? Только не говорите, что тоже в Майами.
– Ты удивишься, малыш, но именно там, – рассмеялась Эмма, и Чарльз мысленно поморщился. Не то, чтобы он комплексовал по поводу своего невысокого роста, но бесцеремонность от едва знакомого человека покоробила.
– Чем мы займёмся этим вечером? – как ни в чём не бывало, спросила Эмма.
– Боюсь, что список развлечений у нас тут не велик. Есть книги, настольные игры. Вы играете в шахматы?
– Предпочитаю карты. И, кстати, где-то здесь обязательно должен быть проигрыватель. Я немного знала прежнего владельца этого дома, он обожал музыку. Где бы он не оседал, хотя бы ненадолго, он тут же обзаводился проигрывателем и коллекцией любимых пластинок. Эрик! – она повернулась к кухонному углу. – Где проигрыватель и пластинки Шоу? Спрятал?
– Ты же знаешь, я ненавижу его музыку, – недовольно отозвался Эрик с другого конца комнаты.
– Но, надеюсь, не выкинул? Эгоист! Он что-то там ненавидит, а мы тут сидеть и скучать должны.
– А заставлять меня слушать то, что меня бесит – не эгоизм?
– Ладно, при тебе включать не будем, – смилостивилась Эмма. Потом повернулась к Чарльзу и лучезарно улыбнулась, и тот невольно улыбнулся в ответ.
– Так вы знали прежнего владельца дома?
– Да, знала. Собственно, это я порекомендовала этот дом Эрику, когда он искал что-нибудь подходящее.
– А кем он был, этот Шоу?
– Да какая разница? – Эмма передёрнула плечами. – Всё равно он уже почил в бозе.
– Что с ним случилось?
– Авиакатастрофа, – Фрост посмотрела на Эрика. Тот не повернул головы, но Чарльзу показалось, что он напряжённо прислушивается к разговору.
– Соболезную.
– Спасибо, но не стоит.
========== Глава 3 ==========
Ужин прошёл за ни к чему не обязывающей болтовнёй, а после недовольно ворчащий Эрик всё же вытащил проигрыватель и пластинки. Чарльз с любопытством перебрал их. Судя по всему, покойный Шоу не жаловал современные направления, а больше всего тяготел к музыке тридцатых годов. Интересно, чем она так не угодила Эрику?
Впрочем, вкусы у всех разные.
Чарльз был готов к тому, что когда он проснётся следующим утром, Эрик уже уедет, но нет. Когда Ксавьер вышел в гостиную, Эрик как раз накрывал на стол. Завтракали они вдвоём, Эмма ещё нежилась в постели. Леншерр казался задумчивым, он отрешённо жевал, глядя куда-то сквозь сотрапезника, но когда Чарльз спросил, не случилось ли чего, сразу же очнулся.
– А? Нет, ничего. Просто я не слишком люблю всю эту бухгалтерию, а в ближайшее время только ей и придётся заниматься.
– Когда-то и это надо делать, – философски заметил Чарльз.
– Тоже верно.
Они допили кофе и поднялись из-за стола.
– Уберёшь посуду? – спросил Эрик, и когда Чарльз кивнул, подхватил загодя собранную кожаную сумку и направился к выходу. Чарльз пошёл его проводить. Уже на крыльце Эрик спросил:
– Ну и как тебе Эмма?
– Милая женщина, – осторожно сказал Чарльз.
– Милая? – Эрик хмыкнул. – Не так уж много людей на свете решились бы назвать Эмму Фрост «милой». Между нами, она та ещё стерва.
– Она – твой друг, – напомнил Чарльз.
– Мой, но не твой, – Эрик повернулся к Чарльзу и посмотрел ему в глаза. – Будь с ней поосторожнее.
– В каком смысле?
– Не позволяй ей садиться себе на голову.
С этими словами Эрик нырнул в автомобиль «шевроле» – тот самый, в котором прикатила Эмма – и завёл мотор. Чарльз остался стоять на крыльце. «Мои друзья – довольно своеобразные люди», – вспомнилось ему. Впрочем, Эрик и сам – довольно своеобразный человек.
Эмма проснулась часов в десять. К этому времени Чарльз успел убрать и вымыть посуду, а так же воткнуть вилку проигрывателя в розетку и негромко включить его, поставив одну из пластинок, верхнюю из стопки.