— Подожди, почему ты так сказала? Думаешь, Наташке может что-то угрожать? Да если ей скажут хоть слово, пусть пеняют на себя! — прорычал Валерий.
— Я не потому сказала про Наташу, хотя твоя реакция мне очень-очень понравилась. Вот так будут чувствовать себя и Ореховы. И я уверена, как только Орехов узнает о том, что его сынишка у нас, он сам принесет голову брата.
— Думаешь?
— Убеждена.
— Ну, — повязывая галстук, сказал Пряхин, — мне пора. Спасибо за чудесную ночь. — Он поцеловал подошедшую к нему в ночной рубашке Светлану.
— Милый, — она прижалась к нему, — мне так хорошо с тобой.
— Не надо, дорогая. — Он отстранился. — Так уйти не смогу. А у меня встреча с покупателями.
— А почему бы тебе не переехать ко мне совсем? — вдруг тихо спросила она.
— Что? — удивился Пряхин.
— Значит, тебя устраивает то, что есть? Ну что же, — опустив голову, чуть слышно сказала Светлана. — У меня пусть хрупкое, непостоянное, но все же счастье. А сейчас иди. — Отвернувшись, она махнула рукой.
— Он действительно у нее, — сказал по телефону Ангелине мужчина. — Выходит. Садится в машину…
— Все, — бросила она. — Свободен. — Отключив телефон, посмотрела на сидевшего у окна Геннадия. — Как ты смог это выяснить?
— Помог случай, — усмехнулся он. — Да и какая разница…
— Разница есть, — перебила его Ангелина. — Раньше он больше чем на две ночи к одной не ходил. А тут…
— Ангелина, — он шагнул к ней, — я люблю тебя. Дай мне шанс…
— У тебя был этот самый шанс! А ты заставил меня искать возможность избавиться от него! Ведь я… — Не договорив, закурила. — Хорошо еще, мы живем не так, как остальные, и я смогла найти выход, не пачкая своих рук в крови несостоявшегося киллера. И даже наверняка заработаю на нем тысячи три долларов. На большее рассчитывать не приходится.
— Ты жестокая, — вздохнул Геннадий. — Пользуешься мной…
— Да кем ты был бы сейчас, если бы я тогда не вмешалась? — насмешливо спросила она. — Сейчас наверняка был бы уже на том свете. Так что не смей…
— Ты умная хищница, но упустила одну деталь: что будет, если твой муженек увидит твоего гладиатора? И узнает от него самого, почему он здесь?
Ангелина взглянула на него и рассмеялась.
— Ты что? — опешил он.
— Ты тоже упустил немаловажную деталь, — посмеиваясь, сказала Ангелина.
— Ведь это ты посоветовал мне. Да, я поддалась порыву ревности и нашла человека. Но вовремя одумалась и сделала из него, как ты сейчас верно сказал, гладиатора. Как тебе такой расклад?
— Ну ты и… — буркнул Геннадий и, не договорив, вышел из комнаты.
— Да. Такая я! — крикнула Ангелина.
— Вот это влип! — Опустившись на бетонный пол. Русич протер тело влажным полотенцем. — Скажи кому, не поверят. Бои без правил. — Вздохнув, лег на спину. — Вот это влип, — повторил он. — Только бы выбраться отсюда, я вам устрою бой без правил. Но если там такие же, как и я, то, наверное, как в Риме, в клетке дерутся и охраны полно. Хреновина какая-то. — Перевернувшись на живот, он взял сигарету. — Кури, курилка, пока можешь, — пробормотал Русич. Выругался и сломал в пальцах сигарету.
— Неплохая сделка. — Семенов взглянул на сидевшего перед ним невысокого лысого мужчину и улыбнулся. — Выгодна и нам, и вам.
— Поэтому я здесь, — вытирая лысину, кивнул тот. — Моих клиентов устраивает ваше качество, поставка и цена. Сначала именно это и настораживает. У вас обычно цены ниже на пять с половиной процентов. К тому же ваша доставка, и тоже за весьма незначительную цену. У моих клиентов появилось мнение, что продукция вам поступает задаром. Потому как другие заводы-изготовители торгуются за каждую копейку.
«Знал бы ты, — мысленно усмехнулся Семенов, — что очень близок к истине. И что в опорах и стенах забетонирован уже не один человек. Хотя, — он вздохнул, — людьми их вряд ли можно назвать».
— Вы подсчитали и решили, что действительно занизили цену? — по-своему поняв его вздох, заволновался толстяк. — Но бумаги уже подписаны, деньги переведены…
— Успокойтесь, Анатолий Степанович, — засмеялся Семенов, — мы деловые люди и не будем заниматься ерундой. От вас я не ожидал услышать такое.
— Извините, — вздохнул лысый и снова протер вспотевший лоб. — Ну и жара. Дальний Восток горит, и Подмосковье пылает. Торф схватится огнем, а бороться с ним почти невозможно.
— Кофе не желаете? — спросил Семенов. — Или по поводу удачной сделки что-нибудь покрепче? — Он подмигнул толстяку.
— В такую жару помогает холодное пиво, — обмахивая лицо, сказал Анатолий Степанович, Семенов нажал кнопку селекторной связи и приказал: