— Замолчал, доставая сигареты, внимательно оглядел всех сидевших за столом. В глазах увидел нетерпеливое ожидание. — В столице все хорошо. Деньги нужны для закупки какого-то оборудования. В Ярославской области будут открывать цех иконописи. Заключили что-то вроде договора с женским монастырем, забыл, где он находится, и монахини будут заниматься иконописью. Там есть несколько талантов по этой части. И самое приятное то, что мы будем иметь с этого процент, — улыбнулся он.
Все облегченно вздохнули.
— А инспектировать монашек не нужно? — поинтересовался Пряхин.
Посмотрев на него, все рассмеялись.
— Так что для паники или беспокойства, — продолжил Семенов, — нет никаких оснований. Что у нас на железобетонных изделиях?
— После улучшения их жизни, — усмехнулся Лобов, — производительность повысилась. Правда, все постоянно спрашивают о паспортах и, разумеется, о проживании вне пределов…
— Обещайте, — кивнул Семенов. — После турнира мы всех заменим. Сделаем паузу и решим. Может быть, действительно наймем вольных рабочих.
— Но тогда придется поднимать цену на изделия, — сказал Лобов. — И мы потеряем многих клиентов. Например, белорусов. Им будет невыгодно брать товар у нас по той же цене, за которую…
— Мы это обсудим после турнира, — перебил его Семенов.
— Но зачем откладывать? — возразил Пряхин. — Это важно. У нас в случае прекращения производства железобетонных изделий останутся без дела охранники. Часть из них, я допускаю это, перейдет в боевики к Ниндзе или Стилисту, который сейчас полностью наш человек. А остальные? Они разойдутся искать новую службу. И где гарантия, что кто-то из них не проболтается о своей прежней работе? Сейчас они все молчат, так как прекрасно понимают, что будет с ними, если все откроется. Но…
— Трезвое замечание, — согласился Семенов. — В общем, мы решим этот вопрос через два дня. Видите ли, господа, Москва желает расширить наше производство. И каторжане не смогут выполнить предлагаемый центром объем работы.
— Тогда сделать небольшой завод ЖБИ, — предложил Лобов. — А каторга пусть остается как филиал. В конце концов, именно от каторги мы получаем весьма ощутимый доход. Кстати, не облагаемый налогом. Тогда как в другом случае этот самый налог будет съедать значительную сумму. Если же центр возьмет всю работу под свой контроль, то мы потеряем в деньгах. И весьма ощутимо.
— Я согласен с Василием, — поддержал Лобова Возин. Пряхин молча кивнул.
— Будем решать вопрос с представителем центра, — решил Семенов. — Разумеется, о наших ощутимых потерях в денежном эквиваленте информировать представителя не станем. Мы вместе с ним произведем подсчеты, и, надеюсь, он поймет, что этого делать нельзя. Уж если нарушать закон из-за денег, то нужно иметь, а не терять постоянно растущую прибыль.
Все согласно закивали.
— А что, если обсудить это сейчас, — предложил Лобов, — с Кардиналом? Он человек весьма влиятельный, и его слово…
— Сейчас у центра другие проблемы, — усмехнулся Семенов. — Вернее, проблема. Атамана так и не нашли. Сегодня район его предполагаемого местонахождения оцеплен солдатами внутренних войск. А местность тщательно прочесывается ОМОНом и милицией.
— Этот Атаман уже в печенках сидит, — недовольно проговорил Пряхин.
— Предупреждаю, проститутка, — сказала сидевшая в машине Ангелина, — если еще раз Гришка будет ночевать у тебя, я тебе устрою веселую жизнь. Поняла?
— угрожающе спросила она стоявшую у калитки Светлану.
— Да что ты говоришь? — вызывающе бросила та и шагнула к «ауди». — Ты выйди и повтори это.
— Я тебя предупредила, — буркнула Ангелина и с места рванула машину.
— Гадина! — запоздало крикнула Светлана.
— Понял, — держа у уха сотовый телефон, кивнул Стилист. — Я могу сделать это сейчас же. Как раз мимо…
— Так в чем дело? — перебил его Пряхин. — Только вежливо и без малейшего нажима. Понял?
— Разумеется. Я научился разговаривать культурно, — засмеялся стилист.
— А парней отправлять сегодня?
— Желательно. Но очень культурных.
— Понял.
— Даже не проси, — замахала обеими руками жена Ивана. — И так Ваньку и Ромку в тот раз чуть не прибили. Хочешь — обижайся, но мне мои тоже живыми нужны.