— На то он и мальчик, — Антонова улыбнулась, прерывая размышления Степана о том, как же так вышло, что они оказались вместе. Естественно, он никогда не знал о том, что поругалась его жена тогда вовсе не с парнем, а с девушкой. Из-за какой-то мелочи, боже, никто из них уже и не вспомнит, почему Валя тогда плакала и, вопреки своим привычкам и убеждениям, пошла в бар, лишь бы Рите назло.
Юра сел в машину, поставив рядом с собой портфель со звонким шумом, отчего оба родителя тут же вынырнули из пучины своих размышлений.
— Привет, мам, пап, — он довольно заулыбался: так нечасто они забирали его вдвоем. — Как у вас дела?
— Отлично, мы с мамой работали, как всегда, ничего сверхнового, как было в твоем возрасте. А ты как? — ответил Степан, оборачиваясь назад и смешно растрепав волосы сына.
— И я хорошо, — мальчик довольно улыбнулся, тут же звонко смеясь и начав вертеть головой, дабы привести волосы в какое-то подобие прически.
— Занимался чем-то кроме футбола? — слегка улыбаясь спросила Валя, осторожно намекая сыну на грязную одежду, кучу домашних заданий и другие мелочи школьной жизни.
— Ну, ма-а-ам, — Юра виновато опустил голову, глядя на женщину из-под сложенных домиком бровей. Как провинившийся котенок, ей-Богу, и как тут злиться? — Я сам постираю…
— Поехали за сестрами, футболист.
***
Маргарита еще долго гуляла по городу, дав волю ногам и отключив мысли о том, куда и какой дорогой она идет. Домой вернуться удалось лишь после полуночи, с трудом разобравшись в навигаторе (если, конечно, можно было назвать домом номер в первой попавшейся гостинице).
В голову беспрестанно лезли всякие мысли, напоминая о самых разнообразных моментах «прошлой» жизни. Ноги уже с трудом делали новые шаги, но мозг никак не хотел успокаиваться, не хотел тормозить эти мысли, воспоминания и чертовы чувства. Для чего они вообще существуют? Почему нельзя щелкнуть пальцами и — о чудо! — отключить эти бесполезные самобичевания? Столько лет прошло, а она до сих пор ищет причины того резкого разрыва. Ищет их в себе, в Вале, в погоде и в том уродливом городе. В клумбе их любимого парка, в лужах, по которым она любила бегать, пачкая одежду. В сигаретном дыме, в конце концов, который так ненавидела она.
Тяжело выдохнув и закрыв дверь, Маргарита еще несколько минут неподвижно стояла на коврике у двери. Ноги снова напомнили о себе тяжелой ноющей болью. На автомате она сходила в душ, переоделась в домашние вещи и заварила себе чай. Нежный, легкий и тянущийся аромат сладкой карамели тут же скользнул по всей комнате, наполняя гостиничный номер приятной домашней атмосферой. Власова села на кровать, укутавшись в одеяло, обложившись подушками и предусмотрительно подвинув ближе журнальный столик.
До самого рассвета она пила чай, периодически нехотя выбираясь из своей кроватной берлоги, чтобы заварить новую кружку, неустанно размышляя над находящимся в разработке делом. На ум пришли несколько неплохих версий, которые вполне имели право на существование, возможно, одна из них окажется правдивой. Завтра с утра нужно будет уточнить у смешного парня в лаборатории некоторые детали экспертиз, потом обсудить с Майским вчерашние полученные сведения, потом заглянуть в морг, есть несколько вопросов к… Блять, Антонова. Если бы Рита была собакой, она бы заскулила так, что вся гостиница вмиг бы опустела. Если бы Рита была собакой, ее бы усыпили, потому что постоянный скулеж не вынес бы ни один человек, даже психически больной, даже помешанный на собаках.
— Твою же мать, Антонова, — Рита в очередной раз выругалась, жмурясь и пытаясь как можно дальше отогнать от себя образы, тут же всплывающие перед глазами. Поначалу это давалось с очень большим трудом, но долгая работа все-таки дала о себе знать, и женщина вскоре, буквально за пару мгновений, нашла ну о-о-о-очень удобное место — и сразу же уснула.
Как ни странно, приснилась ей не Валя, и даже не прошлая ее жизнь, ей вообще ничего не снилось, она просто уснула. Ненадолго, естественно, так как через несколько часов ее разбудил пронзительный звук будильника, предвещающий новый день.
— Надо было лечь пораньше, сколько раз говорил начальник… — Марго встала, лениво потянувшись, включила чайник, чтобы заварить в этот раз кофе, и ушла умываться.
***
День выдался трудным и напряженным, Маргарита с Сергеем и Николаем Петровичем все время то ездили по свидетелям, то опрашивали подозреваемых в убийстве, проводя допросы, то ждали, ждали и еще раз ждали результаты всевозможных экспертиз, и лишь к концу дня им удалось выйти на настоящего преступника.
— Ну, я вас всех поздравляю с очередным успешно раскрытым убийством, дело я завтра передам в суд, как только получу ваши отчеты, разумеется. — Рогозина слегка улыбнулась, одобряюще глядя на подчиненных. Такое случалось нечасто, поэтому в такие моменты каждый из них чувствовал себя не только удовлетворенно, но и радостно, что ли, что работа команды ценится. — А пока можете быть свободны, до начала следующего рабочего дня.
— Да тут до завтра-то осталось, — возмущенно пробурчал Тихонов, сутками находящийся в лаборатории. Впрочем, это ведь всегда был его выбор.
— А нечего тут безвылазно сидеть, уж поди и забыл, как небо выглядит, — Амелина улыбнулась и потрепала его по волосам. Когда-то она не выдержит, сама пригласит его на свидание, ну, а до тех пор… Будут работать, что же еще делать? — Пошли уже, пока дело новое не прислали.
— Поддерживаю, — Иван улыбнулся и торопливо ушел вслед за Оксаной.
— До завтра, — довольно улыбающийся Майский быстро куда-то смылся, едва договорив, видимо, его уже где-то дожидалась очередная красавица.
Рогозина с Кругловым ушли оформлять дело для передачи в суд, параллельно обсуждая документацию по прошлым делам. Близилась какая-то проверка, поэтому они уже далеко не первый день пересматривали, перечитывали, переписывали и делали кучу других дел, добавляя приставку «пере-». Власова и Антонова остались сидеть в переговорной, глядя на стол.
Тишину нарушила патологоанатом:
— Я, пожалуй, тоже пойду, нужно тело для передачи родственникам приготовить.
— Ты все время будешь избегать меня? — Рита встала после нее, медленно отрывая взгляд от стола, скользя по аккуратной руке, что годы назад так нежно обнимала ее, оглядывая аккуратно плечо, что любила целовать по утрам, и останавливаясь на глазах, в которых раз за разом тонула, словно школьница, впервые влюбившаяся, словно ребенок, впервые коснувшийся кончиками пальцев теплой морской воды.
— В смысле? — Валентина деланно непонимающим взглядом посмотрела на свою любимую, нет, бывшую, нет, подругу, черт, коллегу, да, на свою коллегу. Взгляд полный вопросительной заинтересованности, однако, тут же превратился в стыдливый и извиняющийся. Женщина напряженно выдохнула и молча развернулась, неуверенными, но быстрыми шагами направляясь в морг.
— В прямом смысле, Антонова, — Власова такими же быстрыми шагами пошла за ней, даже не думая о том, что у кого-то могут возникнуть вопросы при виде этой замедленной игры в догонялки. А кто, простите, сейчас кого догоняет? — Я целый день пытаюсь начать с тобой говорить, то тебе нужно срочно куда-то убежать, то меня вызывают в самый неподходящий момент, а когда я поворачиваюсь к тебе, то вижу, что ты уже куда-то ушла… Давай поговорим? — Маргарита плотно закрывает дверь, заходя в морг. Не нужно, чтобы кто-то слышал все это.