Процитировав бородатого классика, автор статьи пояснил, что десять лет назад Энгельс был абсолютно прав. Но сейчас в мире сложилась иная ситуация. Из резерва мировой реакции, Россия постепенно превращается в резерв Мировой революции. В качестве доказательства данного тезиса, Ильич обращал внимание читателей на то, что русское самодержавие за последние пять лет сильно изменилось. Преодолевая отсталость страны, оно активней, нежели революционеры борется с феодальными пережитками в обществе. Развивая промышленность, оно не только наращивает численность пролетариата, но и организует его, помогая рабочему классу отстаивать свои экономические права.
" Пока наши марксисты тратили время на теоретические споры, самодержавие пять лет сделало для победы социализма в России на порядок больше, чем все революционеры вместе взятые. Наши теоретики, цитирующие труды Маркса при каждом удобном случае, пропустили мимо своего внимания факт, что преобразуя российское общество, царизм стремится опираться не только на высшие классы, но и на широкие массы трудящихся. В этом стремлении он неизбежно вырастит и подготовит кадры грядущей Мировой революции".
А дальше шло предположение о том, что по мере продвижения вперед, будет расти сопротивление эксплуататорских классов. Учитывая, что российский пролетариат в настоящий момент слабый и малочисленный, не стоит пренебрегать той невольной помощью, которую оказывает революционерам самодержавие. Требовать в данный момент свержения самодержавия, значит обезглавить сознательный пролетариат и отдать его на растерзание буржуазии. Наоборот, стоит оказать поддержку существующему режиму, а не заниматься чистоплюйством. В конце концов нужно понять, что монархия — это не общественная формация, а форма правления. Что в слаборазвитой стране, каковой в настоящее время является Россия, союз монархистов и коммунистов может на время стать самыми настоящими органами диктатуры пролетариата. Что возможно, установить подобную диктатуру придётся ещё на ранней стадии буржуазно-демократических преобразований.
Честно говоря, для меня это звучало бредово. Но что мне понравилось — положение о том, что династия Романовых каким то боком стала поперек курса мировой буржуазии. Так почему бы не запустить слухи о том. что мировая реакция по этой причине начала борьбу с Домом Романовых, истребляя наиболее уважаемых и влиятельных представителей правящей династии.
Пока я раздумывал над этим, произошел раскол партии социал-монархистов на две фракции. Дело в том, что взгляды Ильича совершенно не понравились партийной верхушке. Старейшие члены ЦК партии пытались бороться с "Ульяновской ересью". Вот только они не учли, что в последнее время в партию влилось много бывших членов ленинского "Союза борьбы". Попытка "стариков" натолкнулась на сопротивление молодёжи. При голосовании пошатнуть позиции участников партийной конференции не вышло. Народно-Монархический Союз оказался расколот на две фракции: большевиков и меньшевиков. Именно под такими названиями и оформились обе фракции. Наверняка вы догадались, кто возглавил большевиков.
Я не поверил в то, что раскол с таким трудом созданной партии произошел в силу естественного порядка вещей. Насколько я знаю, при нужде Ильич умел уживаться с кем угодно. Но если видел в этом пользу, то решительно расторгал ранее заключённые союзы. А какую пользу он извлёк в данный момент? Только одну: как лидера влиятельной фракции, его теперь волей-неволей станут кооптировать в ЦК партии. И это будет ошибкой старого руководства. Рано или поздно, но Ленин подомнёт под себя самую активную часть партии. И этот процесс пройдёт легче и быстрей, чем в случае с социал-демократами. Значит, он и заметный политический вес наберёт не к 1917 году, а значительно раньше. И что мне с этим делать? Поступить по принципу: "Мёртвый святой ещё святей"? Можно, но где я найду замену ему? Мне нужна боевая партия, а не сборище безвольных интеллектуалов, ни на что не способный без помощи полиции. Так что придётся мне лет десять потерпеть и готовить замену лидеру большевиков. Тем более, подходящий для этого человек имеется. Правда, ему сейчас всего двадцать один год и ни широкой известности, ни авторитета в партийной среде у него нет. Но это дело наживное. Поэтому, я не стал медлить и вызвав Зубатова, провёл с ним предварительную беседу.
— Сергей Васильевич, как у нас обстоят дела с неким метеорологом из моего особого списка?
Обладавший прекрасной памятью Зубатов, сразу понял о ком идет речь.