Нужно просто знать, кто был мной выбран в качестве идеала для подражания. А подражать я стараюсь великому князю Ивану III Васильевичу. А Васильевичем он назван за крайнюю подлость в отношении соседей своих.
Иван III был своеобразным человеком. Спустя четыре века, его личность вызывала откровенную ненависть у Карла Маркса. Даже большую, чем личность его внука — Ивана Грозного. Иван III, это политик, умеющий отлично подготавливать и осуществлять задуманные планы. Но прежде всего — это зверь. Обаятельный и страшный. И достаточно подлый. Он никогда не говорил: "Иду на Вы!" Не тот это был человек. Сперва идет тщательная проработка планов. Обдумывается каждая мелочь. Он не полководец, поэтому риск у него не в чести. Любой противник для него силен и грозен. Поэтому в составе плана, обязательно предусматриваются мероприятия по предварительному ослаблению противника и усилению своих позиций. Это стратегия непрямых действий в чистом виде. Не любит правитель вести затяжные кровопролитные войны. Война вообще должна идти без сражений. Значит, прежде чем выйти на поединок, врага надо предварительно накормить ядом. Но и отравленный, больной противник ему все равно страшен. Значит нужно найти того, кто ему нанесет сильный удар до того, как ты вступишь в бой. Вот такая манера вести дела, очень сильно не нравилась Карлу Марксу. А что в этом такого? Англичане и американцы именно так и стараются делать. Но ведь это русские! Кто им разрешил так себя вести? Безобразие и посрамление либеральной расовой теории!
Именно так, Иван III и боролся со своими врагами. То поет сладким соловушкой, то змеей заползет за пазуху, то мурлычет подобно домашнему коту, а сам все норовит яду подсыпать, жилы подрезать. Он терпеливо выслушивает брань спесивых болванов, он заискивает перед ними, лебезит, чуть ли не унижается, но дело свое делает. И лишь в последний момент, когда уже поздно что-либо менять, ошеломленный враг видит перед собой насмешливую рожу матерого зверя, наносящего всего один удар, но удар этот — добивающий. Вот так он и подмял соседей. Он их не бил. Он их просто добивал. Правда, была у него слабость. Когда все уже готово для того, чтобы добить врага, его охватывали нешуточные сомнения. А не окончится ли все неудачей? Сколько раз, он был готов отказаться от победы, которую сам же тщательно и подготовил. Может быть и пошли бы его планы псу под хвост, но в момент сомнений и терзаний, в момент позорного малодушия, рядом всегда оказывался верный человек, который мог придать ему решимости действовать так, как сам же и задумал. Чаще всего, этим человеком была супруга. Преподнесли католики ему подарок, да еще на свою голову. И венцом его трудов, стала сильная держава, возникшая внезапно. Совсем неожиданно для соседей. А сколько за этим стояло трудов!
18. Глобальные планы
Наконец то, благодаря "неизвестным отцам", я получил в своё распоряжение радиосвязь! Понятно, что она не столь совершенна, как в конце 20 века, но тем не менее, она действует. При этом, приоритет Александра Степановича Попова в этом деле не подвергается сомнению. Дело в том, что вопросам сохранения здоровья и созданию системы надежной связи, "Неизвестные отцы" уделили особое внимание. Сразу, после первых своих успехов на финансовом поприще, они создали дочернее предприятие, названное ими "Тахион". И собрали они в этот самый "Тахион" много кого. В том числе и Попова. Конечно, без помощи радиоинженера из будущего, успехи Александра Степановича были бы намного скромней, но зато никакой Маркони ему теперь не конкурент. Оказывается, Александр Степанович теперь имеет в своём распоряжении не только прекрасную лабораторию, но и небольшую "Электротехническую фабрику".
Сумев наладить производство радиостанций, "Неизвестные" позаботились прежде всего о себе. Окопавшись в Якутске, они наладили радиосвязь со своими филиалами на Аляске, Хабаровске и Чите. А теперь вот и до меня руки добрались. Решив укорениться в сущей глухомани, недосягаемой для любого интервента, а иногда и для российской власти, они нуждались в тесном взаимодействии со мной. Ради чего и прибыл их представитель, с которым я сейчас приватно беседую, приурочив эту беседу к ежедневной конной прогулке.