Шиндин. Подъезжаем, подъезжаем! Ну, ты как, окончательно проснулся?
Семенов. Вроде маленько проснулся. (Зевает.)
Шиндин. Тогда, милый мой, поставь свою драгоценную подпись вот сюда! (Кладет перед ним на столик листы, сует в руку ручку.) Юрий Николаевич подписал, Виолетта Матвеевна подписала…
Семенов (все больше просыпаясь и трезвея). Что это такое?
Шиндин. Да я акты те порвал, понимаешь. Разозлился на всех, ну и порвал! А потом мы договорились, и вот они подписали чистые листы. Теперь ты подпиши, а я потом текст впечатаю. Это сам Юрий Николаевич посоветовал.
Семенов. Ты что, так нельзя.
Шиндин. Почему нельзя?
Семенов. Ты что, с ума сошел? Нельзя подписи ставить на чистый лист. Не положено!
Шиндин. Но они-то подписали! Раз им можно, и тебе можно.
Семенов. А кто подписал?
Шиндин. Не валяй дурака. Давай. (Всунул ему ручку между пальцами.) Подписывай, и дернем на посошок. Давай!
Семенов (кладет ручку на столик). Я с утра не пью.
Шиндин. Какое утро? Сейчас половина двенадцатого! Ты еще дома поспишь. Мы тебя на такси отвезем!
Семенов. А я близко живу от вокзала. Пять шагов.
Шиндин. Ну, ты будешь подписывать или нет?
Семенов. Нет.
Шиндин. Почему?!
Семенов. Как почему? Ну, не буду я ничего подписывать. Какие-то чистые листы.
На лице Малисова появляется ехидная улыбка — сначала малюсенькая, несмелая, неуверенная, но постепенно набирающая силу.
Шиндин а (спрыгнула вниз). Коньяк жрал — давай подписывай! Тоже мне нашелся!
Шиндин (Алле). Подожди. Он подпишет, еще не проснулся.
Шиндина. Проснулся, проснулся! Ты что, решил, что тебе еще бутылку поставят? Хватит! Все почти вылакал один! Ну-ка бери ручку и подписывай!
Семенов (нахмурился). В общем, так. Я ничего подписывать не буду и прошу на эту тему больше со мной не разговаривать! Нашли дурачка!
Шиндин (взрывается). Но ты же обещал! Ты же сказал: они подпишут — я, пожалуйста! Я еще тебя переспросил: твердо? Ты сказал: твердо! Так в чем же дело? Они же подписали!
Семенов. Они — это они. А я — это я. (Поднимается.)
Шиндин. Куда собрался?
Семенов. Рожу вымыть.
Шиндин (загораживает дорогу). Никуда не пойдешь! (Алле.) Ну-ка, позови Юрия Николаевича, быстро! А то он сейчас улизнет! Осталось пятнадцать минут!
Алла убегает.
Коридор вагона.
Нуйкина и Девятов уже собрались, надели плащи. Стоят у окна.
Шиндин а (подбегает к ним). Извините, пожалуйста! Юрий Николаевич, там ваш товарищ, Семенов, он не подписывает акт. Вы подписали, а он не хочет! Пожалуйста, подойдите!
Девятов (насторожился). Почему не хочет?
Шиндина. Не знаю. Не хочет, и все. Поговорите с ним, пожалуйста!
С Нуйкиной опять что-то происходит, она побледнела, заволновалась. Девятов направился к купе.
Нуйкина. Юрий Николаевич! Подождите!
Девятов (остановился, повернулся к Нуйкиной). Что такое?
Нуйкина (Алле). Юрий Николаевич сейчас придет.
Алла уходит в купе.
Юрий Николаевич, Семенов не подпишет акт.
Девятов. Почему не подпишет?
Нуйкина (мнется, трет руки). Потому что… В общем, я вам не стала говорить… Ну, он не подпишет, Юрий Николаевич! И нам не надо было подписывать!
Девятов. Что происходит? Что здесь происходит, я спрашиваю?
Нуйкина. Не кричите. Я и Семенов… мы перед поездкой… В общем, нас вызвал Иван Иванович…
Девятов. И велел не подписывать акт?
Нуйкина. Да, примерно так…
Пауза.
Шиндин (выскочил из купе, возбужденно). Юрий Николаевич, я прошу вас, подойдите!