Хью фыркнул, не зная, обижаться ему или смеяться.
- Ты был совсем мальчишкой – глупый, дерзкий, инфантильный до ужаса. И все лип ко мне.
- Я не лип!
- Лип-лип, я потому тебя и заметил. Будь в тебе чуть больше… взрослости, что ли, и все могло пойти по другому пути. Но я и сам тогда был весь в семейных заботах. Но что-то в тебе зацепило меня. Уже тогда.
Хью задумался, а действительно ли Миккельсен начал привлекать его лишь на съемках сериала? Или сейчас отчаянье стало таким сильным, что он, наконец, признал это в себе? Неужели он и вправду был влюблен в него уже и тогда? Ведь все те годы, что прошли между «Артуром» и «Ганнибалом» он нет-нет, да и вспоминал датчанина. Но тогда дело не в кризисе среднего возраста, не в эксперименте, не в зависти или одержимости. Хью поверил Мадсу: это было с ним всегда. Любовь.
- Я вспоминал о тебе. Иногда. Обычно люди приходят и уходят из твоей жизни, но с тобой было по-другому. Ты остался со мной навсегда. Помнишь, Фуллер предложил тебе роль Уилла Грэма? А знаешь, кто посоветовал ему тебя? Я хотел пересечься с тобой любой ценой, я хотел снова работать с тобой, чтобы понять, почему же ты никак не идешь у меня из головы.
Хью не мог ему ничего сказать, чувства переполняли его, ему хотелось накинуться на датчанина. Он совсем забыл, что приехал на встречу с женой. А Мадс продолжал:
- Ты изменился. Я сразу это почувствовал. И дело не в возрасте или твоей мужественной щетине, - он улыбнулся уголком рта, - А в том, что ты стал серьезнее. Стал ответственней и взрослее. Рассудительней. И умнее. Ты больше не пялился на меня в открытую, не заводил пустых разговоров. Ты был сдержан.
- Почему тогда ты негативно отзывался о ганнигрэме? В какой-то момент ты дал мне понять, что тебе вообще все это отвратительно…
- Я хотел проверить тебя. Я же не знал, сохранились ли твои чувства ко мне, а ты скрывал их довольно умело, надо сказать. За целый год, что мы проработали вместе, я так этого и не понял. Пришлось идти на провокацию. И вот тут ты себя выдал. Я увидел, как ты хочешь этого ганнигрэма – просто, чтобы стать ближе мне. Ты хотел меня. Но при этом не предпринимал никаких шагов навстречу. Видимо, боялся, что твои чувства окажутся не взаимными.
- И ты сделал первый шаг.
- А знаешь, что послужило толчком? То, что ты докурил мою сигарету, - Мадс рассмеялся, а Хью неловко улыбнулся, - Вернулся тот безрассудный мальчишка из «Артура». Это просто сорвало мне крышу.
- Мадс… - Хью потянулся к нему, и датчанин подался навстречу. Их губы столкнулись в мягком поцелуе, который с каждой секундой становился все настойчивее. Горькое дыхание Миккельсена сводило с ума, а от его прикосновений по телу прокатывались волны дрожи. Ладонь датчанина нежно огладила волосы Хью, спустилась по затылку, по спине, ниже, замерла на пояснице, притягивая к себе. Дэнси жался к нему, в бок больно упирался поднятый ручник, но британец его почти не замечал. Его собственная рука сжимала горячее бедро Мадса, медленно, но верно двигаясь по нему вверх. Жгучее желание сжигало обоих.
Хью лишь на секунду приоткрыл глаза, и увидел через плечо Миккельсена, как по другой стороне улицы идет Клэр.
- Черт! – он отшатнулся от Мадса. Тот, взъерошенный и с потемневшими от желания глазами, тоже обернулся.
Клэр их не видела, она вообще не смотрела на припаркованные машины. Легкой походкой она приблизилась к дверям кафе и, не оглядываясь, вошла внутрь.
- Черт, - еще раз произнес Хью, чувствуя, как неистово бьется сердце, как дрожат руки и горят от поцелуя губы.
- Все равно пойдешь к ней? – Мадс обернулся к нему. Взгляд его выражал решимость.
- Я… я не знаю, - Хью пытался отдышаться и привести мысли в порядок, - Что-то я должен ей сказать. Черт! А не она ли случайно позвала тебя? Для очной ставки? Как ты узнал, когда я прилетаю?
- Не думаю, что она стала бы так рисковать. Нет, мне сказала не она.
- А кто?
- Кейт. Твоя сестра.
- Ты звонил моей сестре? – Хью нахмурился, - Зачем?
- Она позвонила мне. Сказала, что ты прилетаешь сегодня.
- Погоди, - Хью тряхнул головой, - Я сам узнал об этом только вчера. То есть она… она позвонила тебе после звонка Клэр и сказала, что я еду в Штаты мириться с женой?
- Ну да… - неуверенно ответил Мадс.
- То есть ты не сам решил приехать выяснять отношения, тебя попросила моя сестра? – Дэнси почувствовал, что начинает злиться.
- Она сказала, что у меня есть последний шанс…
- Нет, ты поругался с женой, но не стал мне звонить. Ты не позвонил мне ни разу, Мадс! Чего ты ждал? Когда я первым прибегу к тебе? Или когда тебя кто-то позовет, как моя сестра-предательница?
- Нет, ты не понял…
Тут мелодично звякнул телефон Мадса, лежащий между сиденьями. Входящее смс. От Ханне. И первые слова сообщения:
«Милый, когда прилетаешь? Нас на воскресенье пригла…»
Хью почувствовал, что падает в пропасть. Казалось, он даже слышит шум ветра в ушах.
- Ты не сказал ей?.. – еле слышно произнес Дэнси, не в силах оторвать взгляд от светящегося экрана телефона. Лежи он хотя бы дисплеем вниз, все было бы по-другому.
Мадс молчал. И это молчание было хуже всего.
- Сукин ты сын, ты не сказал ей. Ты соврал мне, – Хью в ужасе и изумлении уставился на датчанина.
- Хью, если ты останешься со мной, я уйду от нее. Я обещаю тебе!
- Ты гребанный ублюдок! А я опять поверил тебе! – Хью снова задыхался, но уже не от любви, - Черт, ты ничуть не изменился! Тебе наплевать на всех, наплевать на меня! Ты разрушил мою жизнь, мою семью… Я ненавижу тебя! Мадс, слышишь, ненавижу! Я больше не хочу ни видеть тебя, ни иметь с тобой ничего общего! Ты эгоистичная сволочь, и теперь я точно уверен в своем выборе!
- Хью, постой…
Но Дэнси не дал ему договорить. Он как ошпаренный выскочил из машины, с силой хлопнув дверью.
- Хью!
- Катись к черту, Мадс! – Дэнси казалось, что он готов убить датчанина. Он поверить не мог, что позволил разбить ему сердце снова. Нет, все, пора кончать со всем этим.
Взвизгнули покрышки, фольскваген резко дернулся вперед и на высоких оборотах умчался. Хью смотрел ему вслед, его все еще колотило от ярости. Все слова – ложь, всегда. Он лгал ему, лгал глядя в глаза. Лицемерный сукин сын…
Сделав пару глубоких вдохов и выровняв дыхание, Хью направился к кафе. Надо было действовать по изначальному плану. Клэр, семья, стабильность. Сын. Спокойствие. Предсказуемость. Верность. Правильность.
Клэр сидела за дальним столиком, перед ней стояли две кружки с кофе.
- Опаздываешь? – она посмотрела на Хью. Тот вздохнул и чуть виновато улыбнулся ей:
- Прости.
- Я взяла тебе латте, ты же его обычно берешь, да?
- Спасибо, - Хью почувствовал нежность к жене, но эта нежность была какой-то мстительной.
- Я все обдумала, - вздохнув, произнесла Клэр, - И приняла решение.
Дэнси сделал глоток. Кофе уже почти остыл.
- Будь счастлив с тем, кого любишь.
- Что? – британец едва не подавился.
- Хью, я не хочу так, - она поморщилась, - Я же вижу, что ты страдаешь по нему. И раньше видела. Не хотела замечать только. Ну бывает, что ж теперь. Грустно… Была бы женщина, я бы, может, и не смирилась бы, но тут… Это не просто измена от скуки или от недотраха. Это… это действительно любовь, Хью.
- К черту Мадса! Клэр, я тебя люблю и хочу с тобой остаться! – Хью чувствовал себя как в дурном сне.
- Нет! – она вдруг зло посмотрела на него, - У меня, знаешь ли, тоже есть гордость! Я сама не вижу тебя месяцами, чтобы терпеть еще и такое. Да и зачем терпеть? Зачем быть насильно с кем-то? Мы все-таки не в Средневековье живем, я найду себе другого. Того, кто будет любить меня.
- Но я люблю…
- Нет, не любишь! Ну признайся хоть себе! Зачем тебе это все, зачем ложь, зачем «жить для вида»? Кому какое дело? А я… У меня уже кое-кто есть на примете. И знаешь, Хью, это сильно заметно, когда тебя на самом деле любят!