Двигатели умиротворенно урчали — самолет взял курс на юг. Варварин устраивался: портфель, завернутый в шинель, — импровизированная подушка под голову, сапогами можно упереться в ребро скамьи — есть там такой шов, весьма ощутимый, если сидишь пятой точкой, но небесполезный в положении лежа. Попутчики — два военврача, сопровождающих груз из четырех небольших, но, видимо, весьма ценных ящиков, разбирались с бумагами — капитан тыкал карандашом, что-то горячо говорил в ухо своему спутнику. Тот, симпатичный старлей с чересчур щегольской полоской усиков над верхней губой, уныло кивал.
Лететь Варварину предстояло долго — минимум две пересадки. Потом Севастополь. Дел по горло. Жарища небось. Надо пойти и искупаться. Взять N, пойти вместе и искупаться. Какая уж тут конспирация? Все, кому не надо, уже знают. Ну и самое обычное дело, между прочим…
Заснул Варварин мгновенно. Спал, обхватывая «подушку» с портфелем, — привычка есть привычка. Вымотанный подполковник с техническими «молоточками» на погонах, то ли худощавый, то ли поджарый, и выглядящий порядком старше своих лет. Кобура ТТ сдвинута под руку, запасной ППК[5] под формой не разглядеть. Предпочел бы Сергей Вячеславович увидеть сон приятно-отвлекающий, например о том же купании, но ничего ему не снилось.
…Проснулся мигом — протопали рядом сапоги, сиденье-ложе передало дробь-тревогу. Подполковник вскинул голову: выскочивший из кабины второй пилот смотрел в иллюминатор, медики тоже что-то там разглядывали. И сидящий на смешной ременной «качельке» у турели верхний стрелок уже не сидел, а напряженно стоял на грубовато сколоченной подставке, опираясь о затыльник пулемета.
Варварин кинул взгляд на часы — отнюдь не шикарные, но надежные трофейные «Хелеус» показывали 8.28. Тьфу, черт бы их взял, всего пять минут и спал.
— Чего там?
— Да хулиганят, товарищ подполковник, — отозвался второй пилот. — Хоть что им делай…
Варварин увидел пару ЛаГГов — висели рядышком, казалось, от крыла «Дугласа» рукой подать. Истребители шли плотно друг к другу, явно щеголяя своим летным умением. Прямо парад: свеженькие, нарядные — действительно «рояли»[6]. Ближний картинно качнул крыльями — пилот что-то показывал ладонью, затянутой в черную перчатку.
— Чего хотят-то? — пробормотал Варварин.
— А хрен их… Виноват, товарищ подполковник. Вроде как к востоку уходить требуют. Тут разве поймешь…
— С аэродромом связались?
— Не выходит. Помехи сильные. Видно, гроза ходит.
— Вы давайте-давайте, связывайтесь. Это воздушное хамство на корню пресекать нужно.
Пилот пошел в кабину. Варварин потер лицо ладонями. Нехорошее впечатление истребители произвели. Вроде наступление началось, готовились весьма тщательно, неплохо готовились. И все равно бардак. Или не бардак? Случилось что-то? Со связью у нас вечные проблемы…
ЛаГГи шли рядом. Кажется, еще приблизились. Военврач стучал себе по лбу, показывал летунам — куда лезете? Действительно, не хватало еще из-за лихачества на землю кувыркнуться. Но на истребителях вряд ли жесты разглядят — иллюминаторы на «Дугласе», того, мутноваты.
Варварин машинально потер плексиглас иллюминатора и пошел к кабине. Навстречу высунулся штурман, покачал головой, — понятно, связи нет. Как-то одно к одному. Нехорошо.
Летчики смотрели на идущие параллельно истребители.
— Вот, товарищ подполковник, опять…
Было видно, как пилот ближайшего ЛаГГа стукнул раскрытой ладонью по сжатому кулаку — жест вполне понятный — и зло ткнул пальцем в сторону. Тут же второй истребитель ушел левее, явно призывая следовать за ним.
Нехорошо. На пьяных не похожи, а зарываются.
— Куда они нас тащить собрались?
— Так кто знает, товарищ подполковник. Там вообще ничего. Ну, еще пара аэродромов подскока, но наши уже ушли оттуда к фронту поближе. А дальше только Ладога.
6
Одно из прозвищ истребителя Лавочкина — Горбунова — Гудкова. Называли также «утюг» и «Лакированный Авиационный Гарантированный Гроб».