Если честно, она не представляла, почему вдруг вспомнила об этом. Может, ей просто надоело думать о своих проблемах и захотелось развеяться чужими?
- А ты действительно хочешь узнать их?
- Я была с тобой искренна. Услышать их будет справедливо.
- Ну, хорошо, - он отставил чашку в сторону, скрестил руки на столе перед собой. Сейчас он выглядел предельно сосредоточенным, и еще (может, ей только показалось), наверное, его чертики причиняли ему не меньшую боль, чем ей ее. – Знаешь, у меня все обстоит гораздо проще – я делаю дорогих мне людей несчастными.
- Не думаю, что это можно назвать «проще». Почему ты так считаешь?
- А почему ты считаешь, что лишаешь всех красоты?
- Потому что это действительно так.
- Вот и у меня – это действительно так.
- Я не чувствую себя несчастной, если ты считаешь меня хотя бы отчасти дорогим для себя человеком.
- А я не чувствую себя уродом.
- Это другое.
- Это то же самое.
Ей пришлось замолчать. Иначе она бы просто обругала этого упрямого идиота! Вероятно, он в этот момент думал о том же.
- Похоже, мы просто используем друг друга, - тихо заметила она.
- Похоже, да. Но цели у нас разные. Я все же хочу сделать тебя счастливой, или хотя бы попытаться поверить в то, что рядом со мной не нужно быть несчастной, а ты... Ты ждешь, когда я превращусь в чудовище, чтобы сказать потом...
- Неправда!
- Чтобы сказать потом: «Что и требовалось доказать!»
- Нет!
- А, по-моему, я прав.
- Нет! – она закрыла лицо руками.
- Тогда почему ты думаешь, что если я немного устал, то – вот оно – свершилось, и я начинаю меняться к худшему? Не спорю, когда я устаю, я действительно могу быть рассеянным или настырным, но от этого не становлюсь другим, поверь. Я, по крайней мере, стараюсь бороться со своим очень личным. Я знаю, что люди, окружающие меня, несчастны из-за моего отвратительного характера, и пытаюсь свой характер урезонить.
Она плакала, а он молчал. Он отнял ее руки от заплаканного лица и сжал в своих. Она отвернулась.
- Перестань. Все обязательно образуется, все у нас получится. Скажи, дорогая, у тебя есть мечта?
Она кивнула.
- Замечательно. У меня она тоже есть. Так вот послушай, когда все закончится, когда я пойму, что рядом со мной ты не более несчастна, чем прежде, а ты поймешь, что я не превратился в чудовище, тогда мы обязательно попытаемся воплотить наши мечты, договорились?
- Нет, Женя. Я ни за что не коснусь ее!
- Почему?
- Не спрашивай. Никогда этого не будет.
- Боишься и мечту свою сделать некрасивой?
Она не ответила, все и так было ясно. Она была уверена только в одном – никогда не коснется её, даже мысленно не приблизится. Она не хотела ставить настолько масштабные эксперименты. Мечта должна остаться идеалом, той сказкой, которая не имеет права стать явью. Это она решила для себя давно и окончательно.
- Не расстраивайся, поговорим об этом в другой раз.
Она в последний раз глубоко вдохнула и растерла слезы по лицу.
- Умница. Знаешь, я вот именно сейчас хочу потанцевать. Составишь мне компанию?
- Хм, это как тогда, с молоком и печеньем?
- Да, похоже, - он улыбнулся.
- Хорошо.
Он встал из-за стола и протянул ей руку.
- Прошу.
- Давай сначала допьем наш чай!
Глава 9
Они дурачились почти до полуночи – танцевали, прыгали на диване, рискуя нарваться на немилость соседей, валялись на полу и смеялись над шутками друг друга. Потом решили смотреть фильм. Он выбрал одну из ее кассет. Улеглись на диване, открыли вино. Пили немного, ведь утром нужно было на работу, да и разморило ее довольно быстро. Уснула она на его плече.
Проснувшись утром, обнаружила себя заботливо укрытой одеялом. Евгений уже готовил кофе. Она сразу почувствовала его аромат. Сладко потянувшись, все же заставила себя подняться - слава богу, сегодня была уже пятница.
Он, как всегда, стоял у открытого окна и дожидался, пока вскипит вода.
- Как спалось?
- Отлично, - она еще раз потянулась и села к столу.
- Голова не болит?
- На секундочку, ты пил не меньше меня!
- Ну, значит все с тобой отлично.
- Вообще-то, да. А там не осталось еще немного?
- Осталось. Но раз голова у тебя не болит, я не позволю тебе сделать ни глоточка.
- Жмот.
- Подумай о своих студентах, – с укоризненной улыбкой напомнил он ей.
- А что о них думать? Ребята уже давно не дети и, поверь, в этих делах гораздо более просвещены. Да ты хоть себя вспомни в этом возрасте.
Они позавтракали, привели себя в порядок, и он отвез ее в университет. На прощание он легко поцеловал ее, но она почему-то не придала этому обстоятельству значения – все получилось так просто, так естественно. Вообще, оглядываясь назад и анализируя их отношения, можно было прийти к выводу, что с ним у нее все получается так, будто это действительно должно было случиться. И никуда от этого не денешься.