– Добро пожаловать, Ревна, – сказала она и бросила на Линне через плечо гневный взгляд, – насчет нее можешь не беспокоиться, ее отец генерал, вот она и решила, что ее поставили здесь командовать. Но это совсем не так, поэтому тебе не обязательно делать то, что она велит. Откуда ты?
Ревна села и дотронулась ладонью до икры. Потом подняла взгляд на девушек, не сводивших с нее глаз, и тут же ее отдернула.
– Форпост Таммин, – ответила она.
– Я тоже из Таммина, – сказала Магдалена.
Линне подумала, что подозрительно быстро выполнила порученное ей задание, и подавила недовольный вздох, когда Магдалена подняла выпавший из рук Ревны ящик. Выволокла его на середину комнаты, подошла к Ревне и пожала ей руку. «А всякие Линне, сколько их ни есть на белом свете, пусть таскают свои ящики сами», – недвусмысленно говорил весь ее вид.
– Как так получилось, что нас привезли сюда не в одном паланкине?
– Мне пришлось улаживать всякие формальности, – ответила Ревна.
– Что у тебя с ногами? – спросила другая девушка.
Ревна неподвижно застыла.
– Несчастный случай.
Эти слова она произнесла легкомысленным тоном, но при этом плотно сжала губы и сунула ноги под кровать.
– Мы так опоздаем, – напомнила им Линне.
– Дай человеку освоиться, – повернулась к ней Катя.
– Добро пожаловать в полк, – сказала Линне Ревне. – Считай, ты уже освоилась. Снимай свою старую спецовку. Остальные идут со мной на склад – и каждая принесет по ящику.
Катя закатила глаза, но махнула другим рукой, призывая идти за ней. Линне услышала их хохот за спиной, когда вела их к складу. И сказала себе, что ей плевать, чем был вызван их смех.
Форма состояла из хлопчатобумажной гимнастерки, брюк и кителя с высоким воротником на каждый день. Во втором ящике обнаружились шерстяные куртки, шарфы и перчатки, в третьем носки и ремни. Все одного и того же оливково-коричневого цвета, за исключением пуговиц на кителе да шеврона на рукаве с изображением стилизованной звезды Союза, по которому можно было опознать служащих действующей армии.
– Форму будем распределять по размеру, – сказала Линне.
Катя язвительно хихикнула.
– Тебе совсем не обязательно говорить, какой у меня размер. Я могу одеться и сама, так что премного тебе благодарна.
Она поджала губы и вытащила брезентовый ремень, которым ее талию можно было обернуть дважды.
Линне намеревалась выдать одежду больших размеров тем, кто побольше, а маленьких – тем, кто поменьше, но вскоре выяснилось, что понятие «больше-меньше» зависит от личных предпочтений. За исключением рослой Магдалены все выглядели просто смешно.
– Я не могу это носить, – хохотала Галина, коренастая шатенка, которая собиралась стать штурманом.
В первый день она щеголяла в платье, бесконечно радуя парней. Сегодня же Галина потрудилась надеть брюки, на ней были даже ботинки, которые она приложила к казенным, чтобы сравнить размеры. Казенные оказались минимум на шесть сантиметров длиннее.
– В мыски можешь натолкать носков, – сказала Линне, – их здесь полно.
– А в своих я ходить не могу? Они симпатичные, да и мне в самый раз.
Галина показала на свои лодыжки.
– Армия требует единообразия и порядка, – резко бросила Линне.
– Вот как раз поэтому я и собираюсь серьезно подойти к этому делу, – добавила Катя.
Она взяла сантиметр, повернулась к Елене, спокойной девушке с энергичным лицом, и протянула ей свой блокнот.
– Подними руки, – сказала она Пави, и озадаченная девушка тут же повиновалась.
Сантиметр обвил ее талию.
– Шестьдесят пять, – объявила Катя, и Елена тут же записала эти цифры.
– Кройкой и шитьем будешь заниматься в свободное время, а сейчас у нас полно дел, – сказала Линне, когда Катя перешла к бюсту Пави.
– Каких, например? – спросила Оля.
Например, докладывать о текущем положении дел полковнику Гесовцу. Например, выполнять его приказы. Например, доказывать, что они могут вести себя как солдаты, даже если сейчас им это и не под силу.
– Даже не мечтай, что вот в этом кто-то будет ходить, – сказала Катя и подняла лежавшие рядом с Олей брюки, – ты хочешь, чтобы мы путались в штанинах, атакуя врага?
– Займешься ими вечером. А сейчас нам надо явиться с докладом к Гесовцу.
Линне повернулась, чтобы уйти. Она сделает свою работу, несмотря ни на что. Но, возможно, остальные проявят такую некомпетентность, что проект закроют, а их всех отправят по домам.
Но только не меня. Ее место на фронте.
– А являться к нему с докладом мы должны в форме или без? – сказала Катя.
– Что же ты сама его об этом не спросила? Он бы с удовольствием отправил тебя обратно на плац маршировать.