Медленно шагая по длинной аллеи кладбища, несколько раз оглядываюсь назад. Я попросила Ника и маму, чтобы они позволили остаться одной. Хотелось посидеть в тишине на могиле отца и Изабель. Поговорить, выплеснув часть боли. Верила, что этот монолог многое изменит в моей жизни. Проходя вглубь кладбища, сворачиваю, моментально вспоминая, как однажды была здесь. На могиле Изабель. В руках сжимая два букета ландышей. На удивление сердце стучит ровно и умеренно. Добираясь до гранитных плит, останавливаюсь, тут же приседая. Глажу рукой, проводя по выгравированным буквам. Вздыхаю, ощущая, что слезы подступают к горлу, но я стараюсь сдерживать их. Слабость уже ни к чему. Кладу оба букета, ощущая, что двое всю жизнь влюбленных людей, наконец, обрели покой. Общее надгробие, на котором высечен ангел. Символично.
— Папочка, — начинаю говорить тихо, зная, что он все услышит. Он все это время всегда незримо был рядом со мной, — у каждого из нас есть свой рай. Свой конец жизни. Для тебя — это быть рядом со своей Изабель. — Замолкаю на мгновение, чувствуя, что в горле ком застрял. Эмоции захлестывают, все внутри переворачивая. — Мне нужно жить дальше, но я не знаю, как это сделать. Папа, я запуталась. Прошу тебя, поддержи меня. — На этот раз долгая пауза. Замирая, ощущая необъяснимое тепло, которое распространяется по всему телу. Будто меня кто-то обнял. Отец. Он рядом. Здесь и сейчас. Он даст мне силы выстоять. Он моя сила. Только благодаря его долгой вере, мне удалось вернуться домой. Выжить, несмотря на все испытания, уготованные судьбой.
И я выстояла. Два года боролась с самой собой, чтобы стать другим человеком. Чтобы решившись, встретиться с ним лицом к лицу. Сейчас, как никогда я к этому готова. Даже если, не выдержав, рядом с ним слабой стану. Я должна увидеть Эмира Кинга. Жажду посмотреть в его глаза, оказавшись в прошлом. Эта нерушимая связь до сих пор держала меня в плену. Но несмотря ни на что, за долгие два года я не пыталась ничего узнать о его жизни. О семье. Наверно, он растит своего сына с женой. Его наследник. А их ребенок…. Теперь это всего лишь прошлое. Да, изредка боль возвращалась, но я научилась справляться с ней. Жить день ото дня, понимая, что ничего не справить. Все так, как и должно было случиться. Разворачиваюсь на месте, рассматривая гостей, которые внимательно вглядываются в фотографии выставке. На верхнем ярусе галереи на так много народу. Все знатные гости, которые прибыли в Дубай сейчас располагаются в главном зале, находящемся на первом этаже. Еще не время спуститься туда. Бросить вызов, признавшись кому принадлежит эта выставка. Не спеша дохожу до небольшого бара, прося милую девушку налить мне стакан воды со льдом. Почти залпом его выпиваю, избавляясь от сухости и кома в глотке. Пытаясь оставаться хладнокровной и уверенной в себе. Эмиру больше не удастся меня сломить. Манипулировать, играя на чувствах. Конечно, они до сих пор живы, но это не значит, что я прыгну в его объятия, словно ничего не было. Нет! Больше нет той Клео, которой Кинг управлял и командовал.
Разворачиваюсь, снова смотря на выставочный зал. Моментально вспоминая, какую колоссальную работу мы проделали вместе с Киллианом, чтобы воплотить в жизнь все задуманное. Какой длинный путь прошли, привлекая инвесторов и неравнодушных людей. Никогда не забыть, как я, решившись, поехала к спасенной девушке в больницу, которая четыре с половиной года провела в рабстве, сидя почти все время на цепи в грязном сыром подвале. За это время она родила и потеряла двоих детей. Сразу после рождения их забирал насильник, унося в неизвестном направлении. А ведь когда похитили эту девушку, ей было всего восемнадцать лет. Так же, как и мне. Она училась. Любила и была любимой. Строила планы на будущее, мечтая о лучшей жизни. Она просто хотела жить. Но все в одночасье сломалось. Ее опустошенные глаза, в которые я посмотрела, приехав в больницу, не хотели больше жить. Слабая и измученная. Своим рассказом, я заставила эту девушку бороться. Подтолкнула ее к тому, чтобы она связалась со своей семьей, и мужчиной, которого безумно любила. Она стыдилась того, что с ней произошло на Востоке. Боялась, что любящие люди, узнав правду, отвернуться, и не захотят иметь больше с ней ничего общего. Глупо. Я поняла, что многие жертвы подобного насилия внутри умирают от страха. Не хотят быть отвергнутыми. Не могу даже подумать, что все способно наладиться. Они считают себя виноватыми абсолютно во всем. И судьба, так или иначе, смилуется, подарив еще один шанс. Она любит бойцов. Людей, которые вопреки всему двигаются дальше, перешагнув через боль.