Был обычный поглощенный темнотой день в моей жизни. Привычный и монотонный. В сотый раз, раскрыв шкаф, я начала перебирать одежду своего нарождённого сына. Который погиб вместе со своим отцом и моей матерью. С того момента прошло уже больше года, но я все еще помнила каждую мелочь, задыхаясь от болезненных воспоминаний. Тетя Латифа в последнее время постоянно твердила, что я должна избавиться от этих вещей. Отдать их в любой из детских домов, задумавшись о детях, которые в этом нуждаются. Но что-то останавливало. Перебирая крохотную одежду, ревела в голос. Задавала одни и те же вопросы. Не понимая, чем я заслужила подобную судьбу. Почему у меня отобрали сразу всех людей, которых я искренне любила. Как сейчас помню тот день. Мы возвращались с клиники, после очередного планового приема у доктора. Была назначена дата родов, и мы с мужем шутили, ощущая себя самыми счастливыми на свете. Он называл меня кругляшкой, говоря, что любит еще сильнее, чем в день нашей свадьбы. Наверно это были последние слова Рашита, перед тем ударом, который навсегда изменил мою жизнь. Оказалось, в нашу машину на всей скорости врезался грузовик, до предела заправленный топливом. Я пришла в себя ровно через тридцать четыре дня после случившегося. Боже. Лучше бы этого не случилось. Врачи собирали меня по частям, стараясь вернуть к жизни. Большая часть кожного покрова была уничтожена сложнейшими ожогами. Но меня абсолютно не волновала моя внешность. Я умерла душой и сердец, когда очнувшись в клинике, узнала, что мой ребенок, муж и мама мертвы. Судьба моментально превратила мою душу в кровавое месиво. Кровоточащие раны на сердце не позаживали до сих пор. Но я никогда не думала, чтобы наложить на себя руки. Лишить себя жизни, даже после того, как раз за разом находила вещи, напоминающие мне о семье. Ровно до того момента, пока тетя Латифа не настояла, чтобы я отправилась в детский дом, чтобы отнести одежду для маленьких детей. Там я и увидела его. Своего сыночка Амана-Багдата. Черноволосого, кареглазого ангела, который появился, чтобы стать спасением для моей души. Вспоминаю, как впервые проходила по рядам с кроватками, где находились самые маленькие жители детского дома. На меня в тот момент смотрели десятки разнообразных глазок, в надежде, что я смогу стать им мамой. Но я не могла. Нельзя подарить мертвое сердце. Никому. Даже ребенку. Делая несколько шагов, помню, как остановилась у кроватки маленькой девочки, которая крошечными ручками уцепилась за мой шарфик, моментально стягивая его с шеи.
Мой папа тогда попытался меня убедить, что я способна забыть о прошлой жизни, подарив будущее одному из этих детей. И конечно же себе тоже. Но боль от потери слишком яркая. Я не имела права рушить ее чью-то жизнь. Собираясь уходить из приюта, обратила внимание на несколько отдельных комнат, в которые вообще никто не заходил. Остановилась, расспрашивая одну из сотрудниц, которая рассказала, что в комнате находятся дети с ограниченными возможностями. Спасенные после поздних абортов. Рожденные на опасных сроках, и брошенные своими биологическими мамами. Заходя в эту комнату, сердце сжималось, словно в тиски. Медсестра настойчиво говорила, что подобные дети никогда не станут нормальными. Не смогут полноценно жить в обществе, ни чем, не проявляя своего уродства. Только я никак не обращала внимания на ее слова. Ноги сами вели меня к кроватке, стоящей у дальней стены в узкой комнате. Малыш. Черноволосый. Смотрящий на меня умными карими глазками. Медсестра продолжала тараторить, рассказывая, что этот малыш родился у беженки на восьмом месяце. Не доношенный. Слабый и скорее всего, умственно отсталый. А я смотрела на мальчика, и осознавала, что этим людям не нужны не больные, не здоровые дети. Малыш умирал, это было очевидно. Его сильная волевая личность отражалась в горящих глазках. Так, словно он ощущал приближающееся спасение. Ведь своего сына я потеряла на том же сроке. Судьба дарит мне шанс, который я не имею права упустить.
Не обращая никакого внимание на нелепые слова медперсонала, я, осмелившись, взяла ребенка на руки, ощущая, как возрождается сердце. Кровь по венам начинает бежать оживленно. И слезы впервые с того момента, как я была на кладбище. Меня всю трясло, но малыша в моих объятиях это не волновало. Он хватался за меня тощими ручонкам, прижимаясь легеньким тельцем. Он уже тогда стал мои любимым сыночком, который не просто вернет к жизни, но сделает из меня совсем другого человека. Стоя с ним на руках посреди коридора детского дома, отпустить уже не смогла. Пообещала поднять его на ноги. Дарить любовь и тепло каждую последующую минутку его жизни. В тот самый день я увезла ребенка домой. И началась борьба. Долгие обследования в разных клиниках, которые подарили нам будущее. Сейчас он научился читать короткие фразы, и учит три языка. Становиться добрым и благородным мальчишкой. Его очень любят мой папа и тетя Латифа. А я…. Я готова не задумываясь отдать собственную жизнь, ради того, чтобы мой сыночек был самым счастливым мальчишкой на свете.