Эксли — мирный тихий городок, и Стив рад, что переехал сюда. Другие бывшие копы, которым сейчас под шестьдесят, пошли на побегушки к темным личностям и носятся по их поручениям, а колени, между прочим, уже не те. Курят, пьют, тревожатся, приближая скорый конец. Стив понимает, что жизнь рано или поздно заканчивается, и не намерен противиться этому факту.
Вот только острые ощущения в жизни неизбежно сопряжены с болью. Одного не бывает без другого. Поэтому Стив решил обойтись без острых ощущений. Он предпочитает смотреть телевизор, ходить на викторины, по возможности помогать людям, но всегда возвращаться к своему креслу и коту Бандиту.
При аресте у людей обычно бывает два типа реакции. Кто-то отбивается и кричит до тех пор, пока не окажется в камере. А кто-то спокойно садится в машину: знает, что игра окончена.
Никто не может знать, когда его игре придет конец. Поезд может сойти с рельсов в любой момент, а ты будешь стоять на платформе.
Но каким бы ни был его конец, Стив намерен уйти, не поднимая шума.
4
Директор «Максимальной защиты» Джефф Нолан вспоминает Эндрю Фэрбенкса.
Иногда людей приходится убивать; это бизнес, только и всего, и Джефф это понимает, как никто другой. Но бросить парня на съедение акулам? Наверное, это задумывалось как урок остальным, в этом был весь смысл. Когда убили Беллу Санчес, не было такой шумихи. После смерти Марка Гуча поползли слухи, кое-кто даже сумел сложить два и два, но лишь смерть Эндрю Фэрбенкса стала сенсацией. Люди начали задавать вопросы. Полиция начала задавать вопросы. А Джефф не любит, когда к нему на работу заявляется полиция. Он пытался помочь — все-таки умер юноша, — но коммерческую тайну никто не отменял.
Джефф в курсе, что эти три смерти взаимосвязаны.
И знает, кто за этим стоит.
Франсуа Любе.
Джеффу нужно работать. Еще не хватало из-за каких-то трех убийств лишиться бизнеса.
Полицейские — не проблема; от них редко бывают неприятности. Реальная проблема — клиенты. Не далее как сегодня утром футболист Премьер-лиги и импортер каннабиса из Нидерландов разорвали контракты. К «Максимальной защите» больше нет доверия. И разве можно их винить? Слухи быстро разлетаются; скоро и другие захотят отменить сделки. И наверняка же пойдут к Хэнку, его бывшему бизнес-партнеру и очень бывшему лучшему другу.
А теперь еще Макс Хайфилд решил нанести ему визит. Как будто ему больше делать нечего. Но, видимо, нечего, раз он сидит здесь, сняв ботинки и закинув ноги на длинный стол в комнате для переговоров. Совсем обнаглел.
— На кону моя репутация, Джефф, — заявляет Макс и проводит рукой по волосам, как седой ветеран нескольких войн, повидавший всякое, а не как человек, который только что завтракал в «Плюще»3.
— Понимаю, Макс, — отвечает Джефф. — Я все понимаю.
Джефф так и знал. Как только смерть Эндрю Фэрбенкса попала в газеты, он понял, что клиентам не составит труда сложить два и два. Все умеют гуглить. Особенно знаменитости: им по долгу службы положено.
— Сколько денег я тебе принес? — спрашивает Макс.
— Много, Макс, много, — отвечает Джефф. — Потому мы и платим тебе три четверти миллиона фунтов в год, дружище.
Именно столько Макс Хайфилд берет за «консультации». Плюс десять штук за каждого нового клиента. Он приводит к ним знаменитостей. Актеров в основном, но у Макса знакомства везде.
— Три четверти миллиона? — смеется он. — Знаешь, сколько я заработал на последнем фильме «Марвел»?
— Нет, — отмахивается Джефф. — И не надо мне рассказывать. Уверен, это конфиденци…
— Восемь с половиной миллионов, — говорит Макс. — Восемь с половиной, Джефф. И это фунты, не баксы. Тебе когда-нибудь платили восемь с половиной лямов за работу, Джефф?
— Да, — замечает Джефф. — И даже не раз, но мы сейчас не об этом. Я понимаю, что с репутационной точки зрения тебе сейчас сложно…
— Трое клиентов мертвы. — Макс барабанит по своим мускулистым супергеройским бедрам. — Трое — даже не один.
— При всем уважении, — говорит Джефф, — и строго между нами, сыграю адвоката дьявола и скажу, что эти ребята были мелкими сошками. Эндрю Фэрбенксу не собирались давать «Оскара», сам понимаешь. Он снимал фитнес-рилсы для «Инстаграма»◊.
Макс вдруг становится очень серьезным. Даже убирает ноги со стола.
— «Оскар» ничего не значит, Джефф. Его дают за повестку.
— Не сомневаюсь, — кивает Джефф. — В общем, я вот что…